Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад
Шрифт:
— Ренар! — раздался где-то впереди требовательный голос Наяны. — Подойди сюда, пожалуйста!
— Сейчас! — откликнулся страшник. — На-ка, подержи, — он небрежно бросил поводья в руки Маирану и бодро убежал вперёд.
«Химера задери!», — подумал Маиран и предчувствие не обмануло.
Пирр потянулся было за хозяином, но понял, что тот уходит, а поводья находятся в руках другого, незнакомого человека. Жеребец начал перетаптываться на месте и мотать головой, с каждым мигом всё беспокойнее и беспокойнее.
— Кто-нибудь,
Маиран с удовольствием сделал бы это, но он боялся, что, если выпустит поводья, то Пирр вообще не станет стоять на месте, а убежит. Передать поводья Искре? Бесполезно. Конь только ещё больше испугается очередного чужака, а девушка его не удержит.
— Тихо, тихо, спокойно, — Маиран старался говорить ровно и уверенно.
В ответ Пирр дёрнул ушами и шумно всхрапнул. Его круп описал широкую дугу. Искра, испуганно взвизгнув, отскочила в сторону, потянув за собой Лину. Жеребец начал отступать от неё. Янера, судя по всему, молча вцепилась в седло. Но усидит ли она, если он засвечит или взбрыкнёт задом? Маиран в этом сильно сомневался. Химера задери, где Ренар? Неужели он этого не слышит?
— Стой, — послышался чёткий безапелляционный приказ.
Слева от Маиран возникла Жинга. Она перехватила поводья и положила ладонь жеребцу на лоб.
— Стой, — негромко, но убедительно повторила она.
Пирр замер. Вероятно, от удивления, что кто-то посмел разговаривать с ним подобным тоном.
Маиран, не теряя времени, шагнул в сторону и подхватил на руки послушно выскользнувшую из седла Янеру.
И вот тут Пирр, наконец, оттолкнулся от земли и с победным ржанием встал на задние ноги, размахивая копытами во все стороны.
Жинга успела выпустить поводья и отскочить. Собственно, все поспешили убраться подальше. Искра уже понятливо спряталась за ближайшим фургоном, а Маиран, отбежав на десяток шагов, поставил Янеру на землю, придерживая за плечи на случай, если придётся отступать и дальше.
Пирр опустился на землю, но продолжил плясать, размахивая головой и громко фырча.
— Пирр! — возмущённо окликнул коня Ренар. Он, наконец, сообразил вернуться.
Конь повернул голову к хозяину, прядя ушами и продолжая переступать с места на место.
— Ты с ума сошёл! Что ты творишь? — Ренар совершенно бесстрашно подошёл к коню и погладил его по носу. — Успокойся немедленно!
Конь остановился так быстро, будто эти слова были каким-то заклинанием. Конь снова шумно выдохнул, словно выговариваю хозяину за то, что тот так внезапно его бросил с чужими людьми.
— Вот и славно, — Ренар снова погладил коня по голове и потрепал по шее, убеждаясь, что тот спокоен и повернулся к Маирану и Янере.
На щеках Ренара играл лёгкий румянец. Он наградил Маирана взглядом, полным благодарности, но тут же перевёл взгляд на Янеру и быстро приблизился.
— Миледи, — если бы Маиран знал
Ренар замолчал, по-видимому, подбирая слова. Как будто хотел извиниться, но не мог. Маиран его понимал. Когда извиняешься — полагаешь, что прощение возможно. Более того, ты ожидаешь, что прощение будет даровано кем-то другим, кто решит, насколько ты виноват. Маиран терпеть не мог извиняться тогда, когда действительно серьёзно сплоховал.
— Мне очень жаль, — наконец, выдавил Ренар, опустив взгляд, — клянусь, подобное больше не повторится.
— Я очень на это надеюсь, — холодно ответила Янера.
На самом деле она не выглядела ни рассерженной, ни испуганной. Её убийственное спокойствие порой переходило всякие границы.
— Милорд? — окликнула Янера.
Ренар вскинул голову, смотря на неё.
— Когда мы разговариваем, мне приятнее, если Вы смотрите на меня, а не на землю, — величественно произнесла девушка. — Будьте добры впредь доставлять мне это удовольствие.
Она не менее величественно позволила Ренару поцеловать ей руку и удалилась, гордо выпрямив спину и вскинув голову.
— Мда уж, — пробормотал Маиран, глядя ей вслед.
Ему ужасно хотелось спросить, держится ли она с Ренаром так отстранённо-холодно, когда их никто не видит. Прошло два месяца, но Янера по большей части всё ещё оставалась надменной баронессой. Пусть иногда она об этом забывала, но, как правило, ненадолго. И, вроде бы, все уже привыкли называть её по имени, без всяких церемоний, когда она надевала эту маску, было просто невозможно обратиться к ней как-либо кроме «миледи».
— Я идиот, — едва слышно прошептал Ренар, тоже глядя вслед девушке.
— Пожалуй, тут ты и правда сглупил, — так же тихо ответил Маиран, — присматривай за своим чудовищем получше.
— Тебе просто надо познакомиться с ним поближе! — вступился за любимца страшник. — Тогда ты не будешь называть его чудовищем.
Маиран неопределённо хмыкнул. Вообще-то ему и правда хотелось «познакомиться поближе» с Пирром. В Ордене Маиран считался хорошим всадником и не раз помогал со «сложными» лошадьми. Но к этому коню он без разрешения хозяина нипочем не стал бы подступаться. Неизвестно ещё как бы было хуже — если бы удалось, или если бы не удалось.
— Господи… — внезапно раздался рядом голос Наяны, — ну и кто в здравом уме поверит, что мы — торговый караван?
— А я предлагал маскироваться под бродячий цирк, — усмехнулся прибежавший на шум Дон, — но вы почему-то отказались!
— От соловых жеребца и кобылы никогда не родятся вороные жеребята. Чаще всего получатся соловые, но так же могут получиться рыжие и жемчужные[2]. А от двух вороных может получиться соловая, но только если у них в роду были соловые или рыжие…