Три секрета для Миллиардера
Шрифт:
– Я же тебе говолю! – возмущенно топорщила пальчики первая. – Длакула пьет кловь! Он же вампил!
– Но она же не вкусная! – перечила сестренке вторая. – Зачем ее пить?
– Потому что по-другому он бы выжить не смог, – назидательно заверила третья.
Я закатила глаза. Ляпнула же на свою голову.
Пока девочки спорили, Вадим отворил замок на двери, и шире ее распахнул, пропуская нас внутрь. Сам зашел следом, закрыл дверь за собой, не позволяя промозглому ветру ворваться внутрь дома.
– Ну вот, – приглашающее
Ответить я не успела. Девочки, топтавшиеся у входа, решили, что сейчас идеальный момент, чтобы на них обратили внимание.
Надя вышла немного вперед и подергала Вадима за край пальто.
Тот опустил голову, его взгляд на секунду стал удивленным, будто мужчина только сейчас обнаружил присутствие детей в этом доме.
– Плостите, – деликатно покашляв, подала голос малышка, – вы могли бы нам с сестлами подлобнее объяснить, – на этих словах она чинно указала рукой на подельниц, – как именно вы пьете кловь? Свежую? Или валите? Может, чем-нибудь ее заплавляете?
– Наплимел, майонезом? – встряла Вера, и вскинула на Вадима любопытное личико.
Я покраснела как помидор.
Вадим ошалело молчал.
Девочки ждали ответ.
В тысячный раз пообещала себе быть при дочках аккуратнее в выражениях. Но сейчас ситуацию это обещание было спасти неспособно. Потому, я сделала шаг, закрывая дочек собой.
Порывисто улыбнулась Вадиму:
– Не обращайте внимания, – с моих губ сорвался нервный смешок, – они иногда как что-нибудь ляпнут…
– Ма! – послышался возмущенный хор из-за спины. – Но ты же сама сказала, что он Глаф Длакула!
Бровь Вадима поползла вверх, явно подразумевая вопросик.
Я разулыбалсь еще пуще прежнего.
– Я пошутила, – во всеуслышание объявила.
– Хорошо, если так, – задумчиво выдал мужчина. – Иначе, я начну считать, что ты за что-то меня недолюбливаешь.
Эти слова прозвучали настолько фальшиво, что я невольно задумалась – не намекает ли он на наше с ним прошлое? А если так – значит, помнит меня?
Пытливо прищурилась:
– Что вы, Вадим Викторович, – елейным голоском процедила, – разве мне есть за что вас недолюбливать?
– Давай, без условностей, – мастерски съехал он с темы. – На «ты» и просто Вадим. Договорились?
– Как будет угодно, – попытка уйти от ответа вызвала во мне раздражение.
– Так что насчет экскурсии? – и тон у него слишком воодушевленный. С чего вдруг такое радушие?
– Думаю, мы справимся сами, – ответила я и огляделась по сторонам.
Вадим сухо кивнул, засобирался на выход, бросив отрешенное «располагайтесь». А я сделала в сторону шаг, перестав загораживать девочек.
Один случайный взгляд зеленых глаз на тройняшек, и мужчина застыл на месте, как вкопанный.
Его лицо в момент напряглось.
Время
Девочки тоже молчали, подняв на Вадима въедливые любопытные взгляды. Точно такие же, как у отца…
Пауза затягивалась, а нить моего пульса стала поверхностной, чтобы через миг исчезнуть совсем.
8
– Да-а, кстати… – протянула я неуверенно, наблюдая, как его лицо становится изумленным. – Это мои дочки. Вера, Надя и Люба.
Вадим с огромным трудом оторвал от них взгляд и посмотрел на меня. Молча и будто неверяще.
Затем снова обернулся к тройняшкам, присел на корточки, и нерешительно улыбнулся. Хотя было видно, что мысли Вадима сейчас далеко за пределами этого дома.
– Вера… Надежда… Любовь? – рассеянно переспросил, и усмехнулся. – Простите меня. Я, как следует, не поздоровался с вами, мои маленькие гостьи. – На этих словах он протянул руку каждой из девочек и осторожно пожал их крохотные ладошки. – Ах, да. Меня зовут Вадим, а не граф Дракула, как ваша мама решила.
– И кловь вы не пьете? – немного разочарованно переспросила Надюша.
– Только по выходным, – отмахнулся Вадим.
Поднявшись на ноги, он все еще выглядел сбитым с толку. Сунул руки в карманы пальто, отрывисто вздохнул в такт своим размышлениям.
– У твоих детей необычный цвет глаз, – неожиданно выдал и резко ко мне повернулся.
Зеленые изумруды теперь больше были похожи на два пронзительных сканера. Цепляющие любую деталь.
– Почему… необычный?…
– Зеленый. С таким редким оттенком, – вкрадчиво произнес и прищурился. – Прямо как у меня.
Былое радушие из его голоса пропало, как не бывало. Теперь тон отдавал всеми оттенками льда.
Мои девочки чутко чуяли любое настроение взрослых. В словах Вадима, вероятно, расслышали обвинение. Потому опустили головы, как по команде, решив что где-то проштрафились.
А я воинственно упрела руки в бока:
– Можно подумать, это такая уж редкость!
– Редкость, вообще-то. Такой цвет имеют всего полтора процента людей, а уж оттенок… – прищурившись, попытался заглянуть в самую душу.
Вздернула подбородок:
– Цвет глаз достался девочкам от отца. Видишь ли, он оказался мерзавцем, который пользуется доверчивостью невинных девушек, а потом исчезает! – я так разозлилась, что даже не сразу сообразила, что именно несу прямо при дочках.
А Вадим тем временем продолжал играть в свои игры
– Может быть, у него были на то обстоятельства? – произнес он с нажимом.
И в этот миг я была уже на сто процентов уверена – помнит, узнал.
Просто делает вид. По неведомым мне «обстоятельствам».