Три сказки про лису (худ. Е. Рачёв)

Толстой Алексей Николаевич

— Кто ты такой? Ты хоть знаешь на замок какого клана ты напал?

Тут мужчина замер и начал присматриваться ко мне.

— Это ты? Ты же сдох в пустошах! Он говорил, что решил с тобой вопрос и честь клана восстановлена.

— О, так не только ваш глава знает об этом, да?

— Конечно! Все главы семей знают об этом. Это было и наше решение тоже! — гордо выпятил грудь и по деловому посмотрел на меня. — Предлагаю тебе сдаться и тогда я сохраню тебе жизнь. Тебе не выбраться из замка. Сюда уже бегут солдаты, чтобы скрутить тебя. А наши маги свяжут тебя сильнейшими заклинаниями.

—

То есть все главы семей знают про меня, про то, что я убил Байрона. Хотя неважно. Лучше скажи, где сердце маны.

— Ничего я тебе не скажу, простолюдин. Ты будешь…

Договорить я ему не дал. Нужно было ускоряться и поэтому я всадил мягкую пулю Лиману в ногу. Тот охнул, а женщина за его спиной сдержанно вскрикнула, но осталась стоять на месте, придерживая мужа за руку.

— Уважаемая… — начал я, но меня прервали.

— Госпожа! Как простолюдин может обращаться ко мне как к равному.

Новая пуля попала в ногу Лимана и это вызвало больше криков и стонов.

— Мне кажется вы не в том положении, чтобы мне указывать, уважаемая.

Выделяю последнее слово голосом и с улыбкой на лице наблюдаю за бледнеющей женщиной. Кажется до нее стало доходить в какой она находится ситуации.

— Повторю свой вопрос. Где сердце маны. Скажешь и я уйду отсюда, как роса на рассвете.

Прикусил язык. Вспомнилось выражение, которое говорила однажды жрица. Даже прилипло ко мне почему-то. Однако не это было важно, а то, что я в такой момент вспомнил об жрице и своем долге. Чем ближе я подбирался к Лагосу, тем больше думал об этом. Низ катакомб, Лазурный камень. Две громадные проблемы на моем горбу. Одна неприятная и смертельно опасная, а вторая просто смертельно опасная.

— Ладно! Поклянись магией, что ты не тронешь нас! Поклянись своей стихии!

— Без проблем. Я, Артем аст, клянусь, что не трону вас двоих после того, как ты скажешь мне, где находится сердце маны. Я пришел только за ним, а не за вами.

— Ублюдок. Только попробуй нарушить свое слово и я прокляну тебя.

Она зло процедила свои слова, а затем она кивнула головой на тумбу, где было расположено зеркало.

— Медный подсвечник, дерни его и откроется потайная комната. Сердце маны там.

Ресурсный след!

Женщина говорила правду. На одной из стен оказалась потайная комнате, откуда шли мощные потоки маны. Я это ощутил буквально кожей, просто не придал этому внимания, потому что был сосредоточен на разговоре. Тем более в коридоре Чвирк дрался с солдатами, которые бежали к своему господину на помощь и это отвлекало. Теперь же мое чутье уловило ману.

Чвирк заходит в комнату и женщина вскрикивает.

— Что за тварь!? Убейте ее кто-нибудь!

— Чвирк, я бы не стал терпеть такое оскорбление на твоем месте, — потом развернулся к женщине. — Я сдержу свое слово, я не стану вас убивать.

Дернув за подсвечник, зашел в потайную комнату, а за спиной послышалась возня. Чвирк полыхнул радостью и послышался женский визг и мат Лимана. Чвирк прикончил эту парочку, а во мне ничего не пошевелилось. Мне не было их жалко. Лиман знал о моем устранении и даже проголосовал за него. Если бы он не рассказал

мне об этом, то возможно, меня грызли муки совести, но теперь нет.

Сердце маны стояло на каменном постаменте и на половину в плавилось в камень. Вся комната была вырезана из цельного камня, как и сам постамент. Его стены были изрезаны в замысловатых геометрических фигурах и символами древних. Тут были расставлены разные подпорки, которые направляли ману в нужные стороны.

— Бер-рем?

Чвирк просунулся в комнату и уставился на сердце маны. Его тоже привлекало сердце маны, хотя не так сильно, как мана из гейзера.

— Посмотрим, думаю, что получиться.

Я оценил работу местных магов и убедился, что он совсем расслабились. Сердце прикрывал щит, однако он закрывал только само сердце, а постамент под ним был полностью беззащитен. Впрочем такая же ошибка была и в замке Вольных баронств, где я взорвал свое сердце маны. Классика, где магов земли не берут в расчет, как достойного соперника.

Припав к постаменту ощутил, как в нем проходит три манаканала, уходящие вертикально вниз. Бурные потоки маны, циркулирующие туда и обратно говорили, что сердце было активировано. Шикнув на Чвирка и приказав ему сторожить подступы к комнате, принялся за дело.

Сначала подрезать камень и подобраться поближе к каналам. Затем попробовать пережать один из каналов. Не получилось. Мана начала распыляться и наполнять комнату. Если попробовать срезать манаканалы магией, тогда произойдет взрыв сердца. Только не от перенасыщения маной, а от разрыва соединительных манаканалов. Они проходит по всему замку и на накачано неимоверное количество маны.

Пришлось действовать тоньше. Подрезать с остальных сторон камень и сделать так, что постамент держался только на трех манаканалах. Затем приложить к сделанным выемкам средние накопители, купленные мной в городе и подключить их к каналам.

Вся сложность заключалась в том, чтобы сделать это быстро и одновременно с установкой накопителей. Средние кристаллы продержались недолго и разлетелись на осколки через семь секунд. За это время я успел забрать сердце маны и рвануть из комнаты. Меня протащило от ударной волны, а затем по замку начали раздаваться взрывы. Сначала один, потом второй, третий и четвертый.

— Бежим!

Глава 13

Из замка мы вырвались с шумом и подняли на ноги всех жителей, в том числе и часть городка. По дороге к болотам я разрушил ворота в замке, а потом в городе. Благо это было настолько захолустный городок, что я спокойно ушел от всех преследователей. У меня банально не было достойного соперника, который мог посоперничать со мной в силе. Только рыцари мешались под ногами, но их на себя брал Чвирк.

Болота встретили нас кромешной темнотой и мы с Чвирком понеслись к ближайшему городу, где модно было сесть на речное паром и преодолеть большую часть пути. Напарник летел рядом со мной и весело жужжал под ухо. На его долю выпало много сражений и Чвирк был доволен новым телом. Он уже привык к нему и смог изучить все возможности нового тела, чему был несказанно рад.