Три слепых мышонка
Шрифт:
Обессиленный борьбой, Мэтью направился к телефону.
Хауэлл с диким ревом катался по полу.
Около половины третьего ночи он подъехал к ферме на Тимукуэн-Пойнт-роуд. Окна дома смотрели темными глазницами. Света не было ни в самом доме, ни во флигеле для гостей, обжитом Нэдом Уивером. Мэтью надавил на кнопку звонка и не отрывал пальца. В противоположном крыле дома зажегся свет. Это была спальня. Он продолжал жать на звонок.
— Кто там?
Голос Джессики.
— Мэтью Хоуп.
— Кто?
— Откройте, пожалуйста.
— Что вам надо?
В голосе недоверие. Два часа ночи.
— Миссис Лидз, отройте, пожалуйста.
Молчание.
— Одну минутку.
Он ждал. Минут через пять она открыла дверь. Ей, видимо, пришлось возвратиться в спальню, чтобы накинуть халат поверх ночной рубашки. Зеленый нейлон поверх белого. Она стояла босиком. Хауэлл тоже встретил его разутым.
— Вы представляете, который теперь час? — спросила она.
— Вполне, — ответил Мэтью. — Разрешите войти?
— А что случилось?
— Полиция только что арестовала Кристофера Хауэлла, он обвиняется в пяти убийствах. Я хочу задать вам несколько вопросов, миссис Лидз.
— Что за вопросы? — спросила она.
— Мы с вами оба хотим, чтобы вашего мужа оправдали, — сказал он. — Я хотел бы быть уверенным, что Хауэлл не сможет свалить все на Стивена.
Он лукавил.
— Хауэлл? — удивилась она. — Вы имеете в виду Кита? Тренера по теннису в клубе?
Она тоже лгала.
— Так вы позволите мне войти? — настаивал он.
— Да, конечно. Извините. Я… я спала… вы так настойчиво звонили… Мне не хочется показаться невежливой. Так вы говорите — Кит? А какое он имеет отношение к этому делу?
Они прошли в гостиную, она включила свет и пригласила его сесть в кожаное кресло. Сама пристроилась напротив на кожаном диване и облокотилась на зеленую подушку. Зеленые глаза, зеленый халат, зеленая подушка. Любимый цвет этой дамы.
— Я только что из полицейского участка, — начал он. — Они пытаются разыскать Ская Баннистера, чтобы провести официальный допрос. Он уехал на выходные в Санибэл, и никто не знает точно куда.
— Скай…?
— Баннистер. Прокурор. Им еще нужно многое выяснить.
— Я все-таки не понимаю…
— Хауэлл признался во всех убийствах.
— Кит?
— Да.
— Поразительно.
— Не правда ли?
— Такой скромный, безобидный парень.
В комнате повисло молчание. Тихо было во всем доме. Она уютно расположилась посередине дивана, сложив руки на коленях. Он внимательно наблюдал за ней.
— И вы считаете, что он может попытаться свалить вину на Стивена? — спросила она.
— Да.
— Ложь. Каким образом?
— Он может заявить, что сделал это по заказу Стивена.
— Он так сказал?
— Нет пока.
— Ну… а что он сказал?
— Я же уже говорил,
— Да, я поняла.
— …и старика, который запомнил номер машины…
— Одного из свидетелей?
— Да. А также следователя прокуратуры, который догадался, что за номер видел вьетнамец. Кит уже сделал на этот счет официальное признание.
— Понятно. Извините, но я не понимаю… о каком следователе идет речь?
— Вы читали утренний выпуск?
— Нет, к сожалению.
— Следователь прокуратуры. Его звали Фрэнк Баннион.
— И он знал… Что он знал?
— Он вычислил настоящий номер машины.
— Ясно.
— И ниточка потянулась к Хауэллу.
— Ясно.
— Я шел по пути Банниона.
— Ясно, — повторила она и, поколебавшись, добавила: — Он?..
Она подбирала слова, затрудняясь задать вопрос.
— Кит признался во всех убийствах?
— Да, — ответил Мэтью.
— Но почему? — спросила она.
— Ради вас, — промолвил он.
— Ради меня? — Показалось, это ее даже позабавило. — Ради меня? Да мы почти незнакомы.
— Миссис Лидз…
— Нелепость какая-то, — раздраженно бросила она. — Ради меня? Он что, спятил?
— Миссис Лидз, кроме…
— Это он заявил, что действовал ради меня?
— …работников прокуратуры, причастных к этому делу…
— Просто невозможно поверить…
— …только два человека знали номер машины.
Она умолкла.
— Тот номер, который увидел Тринх.
Она напряглась и неотрывно смотрела на него.
— Это вы и ваш муж, — произнес Мэтью.
— Нет, — резко бросила она.
— Да, — не уступал Мэтью. — Я назвал номер вашему мужу, а он передал вам.
— Я что-то не помню, чтобы мы говорили с ним об этом номере…
— Разберемся с этим позже, миссис Лидз. Вы знаете этот номер и сказали об этом…
— Я не знала!
— …Хауэллу.
— Вы заблуждаетесь. Я его почти не знаю, только…
— Он во всем признался.
Она подняла на него глаза.
— Он сказал, что узнал номер от вас.
Она не отрывала от него взгляда.
— Он сказал, что Тринха он убил из-за этого.
Внезапно она разрыдалась.
Сегодня вечером она была ненасытной.
До Рождества оставались считанные дни, был четверг, двадцать первое декабря. Они встретились в мотеле и никак не могли оторваться друг от друга. На рождественских праздниках они не увидятся, муж увозит ее в Нью-Йорк двадцать шестого, и вернутся они не раньше второго января. Сегодня она предполагала получить столько, чтобы продержаться все это время. Она действовала, как наркоман, отчаянно затягивающийся последней порцией, остающийся в неведении относительно новой.