Три солдата
Шрифт:
Он прошел по террасе большими шагами и свернул на дорогу, ведущую в лес, забывая о приливе крови, вызванном во всем его теле быстрой ходьбой, однообразную сутолоку своих мыслей. Он шел среди шуршащего молчания леса, где мох на северной стороне древесных стволов был изумрудно-зеленый и сквозь лавандовое кружево ветвей просвечивало нежно-серое небо. Зеленый сучковатый лес напомнил ему первое действие «Пелеаса». [76] В расстегнутой шинели, с открытым воротом рубашки,
76
[lxxvi] «Пелеас»– речь идет об опере К. Дебюсси «Пелеас и Мелисанда», созданной по мотивам одноименной драмы М. Метерлинка и задуманной сперва как одноактная пьеса для театра марионеток.
Через час он вышел из леса на большую дорогу и оказался идущим рядом с двуколкой, которая ехала вровень с ним, как он ни старался перегнать ее. Спустя некоторое время из двуколки высунулся юноша.
– Эй, американец, подвезти, что ли?
– А куда вы едете?
– В Конфлан Сент-Онорин.
– Где это?
Мальчик неопределенно махнул рукой по направлению к голове лошади.
– Ладно, – сказал Эндрюс.
– Здесь картошка, – сказал мальчик, – устройтесь поудобнее.
Эндрюс предложил ему папироску; тот взял ее грязными пальцами. У него было широкое лицо, красные щеки и грубоватые черты. Колючие рыжевато-каштановые волосы вылезли из-под берета, забрызганного грязью.
– Куда, вы сказали, едете?
– В Конфлан Сент-Онорин. Глупости все эти святые, правда?
Эндрюс засмеялся.
– А куда вы направляетесь? – спросил юноша.
– Не знаю. Я гулял.
Юноша нагнулся к Эндрюсу и шепнул ему на ухо:
– Дезертир?
– Нет. У меня свободный день, и я хотел побыть в деревне.
– Я только подумал, что, если вы дезертир, я, может быть, сумею помочь вам. Глупо быть солдатом. Подлая жизнь. Вы любите деревню? Я тоже. Но это какая же деревня? Чепуха! Я сам нездешний. Я из Бретани. Там у нас настоящая деревня. Здесь можно задохнуться, близ Парижа: так много людей, так много домов.
– Мне все здесь кажется чудесным.
– Это оттого, что вы солдат. Везде лучше, чем в казармах. Что? Подлая эта жизнь солдатская! Я никогда не буду солдатом. Я поступлю во флот, в торговый флот; и тогда, если мне придется отбывать повинность, я ее отбуду на море. Я думаю, что это интереснее. Там больше свободы. И море… Мы, бретонцы, знаете ли, умираем либо от моря, либо от алкоголя.
Они засмеялись.
– Вы давно живете в этих краях? – спросил Эндрюс.
– Шесть месяцев. Тоска эта работа на ферме. Я старший в артели, работаем в фруктовом саду. У меня брат в море, на паруснике. Когда он вернется в Бордо, я поступлю на тот же корабль.
– И куда вы направитесь?
– В Южную Америку,
– Я был бы не прочь отправиться в плавание на паруснике, – сказал Эндрюс.
– Вы тоже хотели бы? Это очень интересно – путешествовать, видеть новые страны. А может быть, я там где-нибудь и останусь.
– Где?
– Почем я знаю? Где мне понравится. Очень скверная жизнь в Европе.
– Здесь задыхаешься, – сказал Эндрюс медленно. – Все эти разные народы, эта ненависть… но все же жизнь здесь прекрасна. Жизнь безобразна в Америке.
– Выпьем? Вот трактир!
Юноша соскочил с тележки и привязал лошадь к дереву. Они вошли в маленькую винную лавку с прилавком и квадратным дубовым столом.
– Вы не опоздаете? – спросил Эндрюс.
– Мне все равно. Я люблю болтать, а вы?
– Да, конечно.
Они заказали вина старухе в зеленом переднике; у нее были три желтых зуба, и они вылезали у нее изо рта, когда она говорила.
– Я ничего не ел, – сказал Эндрюс.
– Подождите минуту… – Мальчик подбежал к тележке и, вернувшись с парусиновым мешком, вынул из него полхлеба и немного сыру.
– Меня зовут Марсель, – сказал мальчик, после того как они просидели некоторое время, потягивая вино.
– А меня Жан, Жан Андре.
– У меня брат Жан, а моего отца зовут Андре. Это забавно, правда?
– Это, должно быть, великолепное дело – работать во фруктовом саду, – сказал Эндрюс, пережевывая хлеб с сыром.
– Хорошо платят. Но устаешь – все время на одном месте. Это не то, что в Бретани… – Марсель сделал паузу; он сидел, слегка раскачиваясь на стуле и удерживая его между ног. Странный блеск показался в его серых глазах. – Там, – продолжал он мягким голосом, – так тихо в полях, и с каждого холма вы видите море. Мне это нравится, а вам? – Он с улыбкой обратился к Эндрюсу.
– Вы счастливец, вы свободны, – с горечью сказал Эндрюс; ему казалось, что он расплачется.
– Но ведь вас скоро демобилизуют; бойня окончилась. Вы вернетесь домой к вашей семье. Это будет хорошо, а?
– Не знаю. Хотелось бы еще куда-нибудь дальше.
– А что бы вы хотели?
Шел мелкий дождь. Они забрались на мешки с картофелем, и лошадь двинулась неровной рысцой; ее худые коричневые бока слегка блестели от дождя.
– Вы часто бываете в этих краях? – спросил Марсель.
– Буду часто бывать. Это самое лучшее место около Парижа.
– Как-нибудь в воскресенье приезжайте, и мы с вами все обойдем. Дворец великолепный. А потом здесь находится Мальмезон, где император жил с императрицей Жозефиной.
Эндрюс вспомнил вдруг открытку Жанны. Сегодня среда. Он представил себе ее темную фигуру посреди толпы на тротуаре напротив кафе «Роган». Конечно, так и должно было кончиться. Отчаяние, почти сладостное в своем бессилии, охватило его.
– А девушки? – неожиданно спросил он Марселя. – Хорошенькие в этих краях?