Три тени от одного камня

Островский Георгий

Рядом с фиолетовым солнцем появились два голубых, поменьше. И от каждого моего осколка стало падать по три тени - бледно-голубая и темно-сиреневые.

Впрочем, все это чувствовали только те осколки, которые сейчас освещались тремя солнцами. А всех их - миллионы. Они лежали повсюду на поверхности планеты, они словно держали ее в моих объятиях, и я каждое мгновенье чувствовал ночь и день, мороз и жару, плоскогорья и котловины, пыль и скальные породы - чувствовал любую точку этого безжизненного каменного шара.

Таких, как я, много. Наши создатели с планеты Голубого

Гиганта давно ищут жизнь во Вселенной. Мы - их руки. Мы держим в своих объятиях уже сотни планет. Мы подлетаем к планетам, взрываемся, и наши осколки покрывают всю поверхность - жидкую и твердую, горячую и холодную.

На все планеты из межзвездного пространства падают камни. Мои осколки падали тоже, как камни, пылая и сплавляясь. Метеоритный дождь из кристаллических камней.

Выпав каменным дождем, я ничем не нарушил обычного существования планеты. Я не внедрился в нее, не рассек, не брал из нее проб. Мои осколки лежали среди камней планеты, ничем не отличаясь от них.

Разве что кристаллической структурой. На многих планетах есть кристаллы; но мои осколки - не просто кристаллы, а сверхплотные кристаллические системы. Любое малейшее изменение в атмосфере, на поверхности или в недрах планеты рождает в системе мгновенные перестройки. И информация об этом уходит к моим создателям.

Камни, обломки камней, упавшие с неба, - кто может заподозрить в этом обычном для всякой планеты явлении что-то постороннее, непонятное и поэтому угрожающее? Какими бы ни оказались проявления жизни, я останусь невидимым, не замечаемым никем.

Но здесь нет даже следов биологических структур. Нет даже тени жизни. Даже воспоминания о ней. И эта планета тоже мертва.

Правда, однажды на нее упало что-то гораздо большее, чем обычный камень. Пламя не только обволакивало это космическое тело, но и выбивалось из него. Струи огня бушевали. Казалось, что тело вот-вот взорвется. Едва оно коснулось поверхности планеты, пламя исчезло. Потом в этом странном метеорите что-то переместилось, он разделился на две части. Одна из них осталась на месте, а другая двинулась.

Это напоминало жизнь...

Но беспрерывные наблюдения моих кристаллических камней не находили ничего такого, что можно было назвать живой клеткой. И все анализы, сверяясь с программой, заложенной в меня, давали все тот же результат: живых клеток нет, биологических структур нет, живой материи нет, все мертво, нужно искать дальше.

Но все-таки что его двигало, если в нем не было ничего живого?..

Прошло время, и внезапно две части странного "метеорита" соединились в одно целое. Прогремел взрыв, и "метеорита" не стало. Он словно сам себя взорвал и выбросил с планеты в космическое пространство. Действовали здесь какие-то неизвестные моим создателям и не заложенные в мою память физические законы?.. Или это разум?.. Но если так, тогда и я разумен?.. Я, кристаллический плотноструктурный автомат, состоящий из миллионов искусственных осколков, разумен я или нет?..

Мной руководит разумно составленная программа. Разум оставил во мне след. Разум оставил во мне след...

Тогда, может

быть, мне нужно искать не только следы жизни, но и следы Разума?.. Это должна быть другая программа, другой, принципиально другой способ восприятия неизвестных явлений...

Мои плотнокристаллические системы делали сейчас до миллиона перестроек в секунду. Они могли бы распасться, если бы информация тут же не уходила к планете Голубого Гиганта... Через восемь лет информация достигнет планеты. Через шестнадцать лет я буду знать, что там решат...

Здесь, на этой планете, нет ни жизни, ни ее следов... Но, может быть, здесь были следы Разума?.. И может быть, их удастся найти...

Утро, как всегда, вспыхнуло внезапно и мгновенно. Все было обычным, как всегда в последние девять лет, - мертвая пустыня, три цветные тени от каждого камня, пробы грунта, которые производил планетоход...

Вот получена команда на взлет. На панели "Микрона" виден световой сигнал о получении команды, сделан разворот к взлетной платформе, четко выполняется стартовая программа... Я точно знал, что будет в следующую минуту, и все происходило так, как я предполагал.

Почему-то на планетоходе сработала защита. От чего он защищался? Что угрожало ему?

И вот тут на сферический экран хлынуло что-то непонятное. Это не было видение "Микрона" - знакомая, надоевшая за многие месяцы планета возникла передо мной в каком-то неуловимо странном виде. Я словно видел ее с тысяч разных точек зрения одновременно. Какие-то отдельные части рельефа выделялись неестественно резко, другие почти полностью исчезали. Изображение дрожало, на нем возникали, черные пятна, оно тускнело, снова вспыхивало, шло волнами, искрами, брызгами... Почти ничего невозможно было понять, но улавливалось главное: размытый, неотчетливый контур нашего планетохода, который был виден одновременно сбоку, сзади, спереди, даже сверху, очевидно, с гребня холма...

От этого трехминутного изображения мучительно разболелась голова, как от попыток во что бы то ни стало понять то, чего понять невозможно.

Изображение постепенно тускнело и меркло - "Микрон" удалялся от планеты, и информация, которую он получил неизвестно от кого и нерасшифрованную отправил нам, кончилась... А потом кончилась и видеозапись.

Я сидел, обводя глазами погасшие стены и потолок, будто нужно было лишь получше напрячь зрение, чтобы снова увидеть... Но "Микрон" уже летел к другой звезде.

Я вздрогнул, услыхав щелкание двери. Димка, наш старший инженер-наблюдатель, вошел в просмотровую кабину. Его глаза еще не успели привыкнуть к темноте, но он уверенно подошел ко мне и опустился в соседнее кресло.

– Ты видел - эти роботы так и не узнали друг друга, - сказал он.

– Да, они слишком по-разному воспринимали мир... И все-таки мы должны были предвидеть...

– Ничего. Дело поправимое. Да ведь наверняка и они, - Димка кивком головы указал куда-то в потолок, - они тоже не спустят глаз с этой планеты. "Микрону" предстоит возвратиться туда. Теперь они никуда от нас не денутся...