Три удара колокола
Шрифт:
РоГичи отрицательно качнул головой, предполагая, что нервное напряжение не даст ему возможности уснуть, но, подумав чуть, придвинул каким-то образом оказавшееся здесь кресло к притягивающему его, словно магнит, окну и с неимоверно долгим выдохом - грудь будто сдулась, погрузился в него и вытянул натруженные ноги.
– Сержант, проследите, чтобы бойцы смогли тоже отдохнуть, - сказал, глядя снизу вверх на собравшегося уходить Боруна.
– Уменьшите дежурные смены - смысла нет держать многих в напряжении, - добавил.
– Ночь длинна, и если выкроенный час отдыха может помочь воину уверенней держать меч, то это стоит того.
Гвардеец кивнул, соглашаясь, наклонился, поднял люк и стал неторопливо спускаться вниз.
Повернув голову, капитан смотрел на основательную фигуру сержанта, исчезающего внизу, потом услышал удаляющийся скрип ступеней, жалобный и сухой, и
Ярким и болезненным видением перед ним прошли лица. Меньи - младший сын, находящийся где-то там, в дворцовых коридорах, таких бесконечных и смертельно опасных сегодня. Велья смотрела на него с полуоткрытыми в обращении губами и непонятной тоской во взгляде. Адалия, младшая дочурка, со смехом протягивала руки, до которых он никак не мог дотянуться... Дремота властно распоряжалась в его теле, и он ничего не мог с этим поделать...
Пробуждение было внезапным и не очень приятным - казалось, удар сердца назад он присел в кресло, а тут уже выдёргивают из сладкого и крепкого сна. Резко сел, отчего сердце, находившееся в состоянии покоя, возмущённо забилось внутри, потёр ладонями лицо, словно снимая вязкую паутину. Посмотрел на Боруна, невозмутимого и абсолютно не выглядящего усталым.
– Пришли разведчики, - по тону сержанта капитану показалось, что принесенные известия, наверняка предварительно, пусть и коротко, выслушанные, интересны и... внушают некую надежду.
– Зови.
Борун подошёл к люку и негромко крикнул:
– Дили и Жон, к капитану.
РоГичи встал, брызнул водой из кувшина в лицо для скорейшего пробуждения, огладил измятую и, честно нужно сказать, не очень свежую и чистую одежду - в казарме-то после боя он переоделся, но сейчас всё равно чувствовал себя каким-то грязным, повернулся к крепким и чем-то неуловимо похожим парням, переступавшим с ноги на ногу под внимательным взглядом капитана. Одежда на них была отнюдь не гвардейская: туники неопределённого серого цвета, подпоясанные ремнями с висящими ножнами для ножей, скатанные в руках плащи, штаны из грубой ткани и тяжёлые башмаки - они напоминали крестьянских парней, вырвавшихся в город. Это ощущение дополняли коротко обрезанные (можно сказать, по-солдатски) белобрысые шевелюры и веснушчатые загорелые бесхитростные лица и выделявшиеся на них отнюдь не глупые зелёные и серые глаза.
– Рассказывайте, - коротко бросил РоГичи, отойдя и боком облокотившись об откос.
– Если есть что-то, требующее быстрого решения, то коротко, нет - тогда с подробностями, - уточнил.
Из рассказа более высокого сероглазого Жона капитан узнал следующее. Через главные ворота, к которым, переодевшись в простых горожан, они попытались подойти в первую очередь, путь им был заказан: за пятнадцать локтей сменившаяся на воротах стража вначале окриком, потом взведёнными арбалетами завернула их обратно. А когда они, задумавшись о своих дальнейших действиях, схоронились в сторонке у парадного входа стоящего на площади дома, подозрительно открытого и пустующего, то наблюдали такую картину: какой-то важный рыцарь с эскортом в пять солдат, не взирая на предупреждение, подъехал к воротам. Вначале, видимо, поинтересовались его именем, и только после этого арбалетный залп сбил практически всех сопровождающих рыцаря, а его самого свалили с лошади - так, не убивая, выбежавшие из превратной калитки копьеносцы. Вот такая поучительная история, после чего гвардейцы вернулись к северным, торговым воротам, сквозь которые, собственно, и снабжался дворец, а также убиралось то, что не стоило выставлять напоказ перед ранимыми носами дворянства.
Тут ситуация была лучше - ни в кого не стреляли, но только лишь потому, что ни один дракон тут не ошивался, а точнее, не было дураков. И яркой иллюстрацией к происходящему была груда мёртвых полуголых тел, сброшенных со стены.
Но задание нужно было выполнять, они сами это понимали, что это очень важно, возможно даже для всего Агробара - информация из королевского дворца. Вдруг есть хоть малейший шанс переиграть ситуацию? При этом нужно было быть очень осторожным - по улицам шастали, особо не прячась группки людей с зелёными повязками, но на гвардейцев, как правило, они не обращали внимания в силу того, что были те довольно крепкими парнями с дубинками (личное оружие они не могли с собой взять), от которых вместо прибытка легко схлопотать
Была ещё третья точка для возможного проникновения во дворцовый комплекс - тянувшийся уже который месяц ремонт западной стены. Но в каком там всё виде неизвестно, да и логично предполагая к этому месту особое внимание стражи, решили этот путь оставить напоследок.
Как бы то ни было, они решили попытаться проникнуть через торгово-хозяйственные ворота и придумали такой план: изобразить из себя поставщиков хлеба во дворец, предположив, что, несмотря на переворот и забитые снедью закрома дворца, от свежей выпечки вряд ли кто откажется. При этом надо было учитывать, что при дворце были свои печи, но не до конца справлявшиеся с потребностями двора. А чего они сунутся в такой опасный момент, - спросите вы? Так посмотрите на наши физиономии - нам ли, бывшим деревенским кого-либо бояться? Так и решили.
Первым делом они двинулись к известной пекарне, где булочки и пирожки действительно всегда были славные. Касательно того, поставляла ли именно эта пекарня свою продукцию во дворец, они не знали, но надеялись, что их просветят насчёт процедуры прохождения ворот. К тому же, рассматривая двигающихся на стене часовых, они поняли, что это непонятно кто, то есть, новая стража вряд ли знакома с этой стороной жизни дворца. И на это была самая большая надежда: что их никто не знает.
Пекарня была заперта изнутри, стояла этаким молчаливым и словно бы неживым домом. Это было естественно ввиду приблизившейся ночи, беспорядков и кое-где алеющих пожаров. Они чуть не выломали дверь, когда появился растрёпанный и испуганный хозяин в смешном ночном колпаке, едва прикрывающем залысины. Дрожащего хозяина поставили перед простым выбором: жизнь или телега свежей выпечки (именно то слово было выделено, не "телега", не "жизнь", основное - "свежая"). Пекарь что-то лихорадочно подсчитывал в уме, а потом уточнил: каковы размеры телеги. Гвардейцы сообщили, что именно он должен предоставить оную с размерами, соответствующими количеству продукции. После так и быть, никто не пострадает. А королевство его не забудет.
Когда смирная каурая лошадка была запряжена, а на телеге громоздились соответствующие полные корзины, хозяин пекарни сделал последнюю попытку уточнить судьбу конячки, а также пустой тары. Раздражённые разведчики постеснялись чётко ответить на вопрос, ибо за спиной пекаря торчали три полусонные мордочки одна над другой, но и обнадёживать не решились, поэтому ограничились нейтральным: как кости лягут.
Вот на едущую телегу стали больше обращать внимания. Прицепился даже военный патруль, кстати, из городской стражи. Солдаты выглядели внушительней и твёрже своих товарищей, ещё недавно битых. Но парочка пирожков и упоминание маршрута благотворно повлияли на суровых стражников. А вот с иными пришлось общаться на языке палок, а от одних спешно убегать - уж больно неприятно выглядели луки в их руках. Но, в целом, отделавшись ушибами и синяками, они, в конце концов, оказались у задних дворцовых ворот, где были подвергнуты процедуре отпугивания, но Визил сделал лицо упавшего с колокольни (он был третий из разведчиков, самый старший и тёртый из их компании, ему было проще всего ещё более состариться и сесть на козлы телеги) и ворчливо принялся препираться с охраной.
На вполне резонный вопрос: "Вам там что, жрать не надо?", стража отреагировала моментально: подняли решётку на пять локтей и в образовавшийся проём протиснулась телега. По тому, как солдаты тщательно проверяли телеги, видно было, что они не поверили. И лишь комментарии Визила, что, мол, молодцы, из-за них теперь на стол во дворец понесём остывшие пирожки, и солдаты, отведав сдобы, не найдя в телеге никакого подвоха или крамолы, почесали в затылках в немом восхищении: это кем надо быть, чтобы в смутное время в фактически центр кровопролития и неприятностей с непонятным победителем доставлять еду? Жон дурашливо щурясь (ну что за улыбка под направленными остриями копий, алебард и арбалетов?) сообщил служивым, что у них такой график доставки. А если продукция понравится, то они будут возить её и новой власти... по сходной цене. С тем их и отпустили с Единым.