Три вокзала
Шрифт:
— Эти фотографии — настоящие свидетельства эпохи, — сказал Аркадий.
— Переживут и наше время, — поддержал Виктор.
Фурцева налила чай.
— Да. Здесь столько всего… Мы назвали постановку о трех из этих мужчин «Эволюция». Это было в 1972-м. КГБ сорвало ее, но мы тогда же все восстановили. Мы сопротивлялись, но кто мы были — золотые рыбки против акул. Я не думаю, что вы вообще слышали об этом.
— Это теперь история, — сказал Виктор.
— Увы, с историей приходит
На фотографиях — только мужчины, все они были запечатлены в прыжке, в полете, за исключением более пожилого — в белом костюме, его фотография висела в тени дверного проема…
Аркадий и Виктор расположились на оттоманках, а Фурцева присела на стул и по-девичьи подогнула ноги. Она поразила Аркадия — если бы Клеопатра дожила до восьмидесяти, она была бы похожа на Фурцеву. Во всем здесь был шик. Когда волкодав пускал газы, Фурцева зажигала спичку, метан сгорал в воздухе, всех окатывало волной.
— А теперь расскажите мне, что случилось. Я вся как на иголках. Я видела, как скорая помощь кого-то увезла из рабочей бытовки. Кто-то умер?
— Молодая женщина, — сказал Виктор. — Вероятно от передозировки, но мы должны рассмотреть все варианты. Вы не спали примерно в полночь?
— Конечно.
— Вы страдаете от бессонницы?
— Я извлекаю пользу из бессонницы. Все-таки у меня проблемы с солнечным светом. Мне нельзя пускать его в дом, поэтому весь день я прячусь в этом нелепом синем полумраке и могу выходить только ночью… Шутка, конечно, я — фотограф.
— И вы все еще занимаетесь фотографией? — оживился Виктор.
— О, да. А какие интересные типажи встречаются у Трех вокзалов. Просто монстры из канализации.
— Вы видели, как вывозили бытовку? — Виктор осторожно макал сахар в чай.
— Конечно.
— Вы не заметили, чтобы кто-то входил или выходил из бытовки до того, как ее убрали?
— Нет. …А молодая женщина была проституткой?
— Это — единственное, что мы знаем наверняка.
— Бытовку, наверное, увезли для более тщательного осмотра?
«Ага, на Северный полюс…», — мелькнуло у Аркадия.
Пес икнул, и Фурцева достала новый коробок спичек.
— Вы не заметили ничего необычного сегодня вечером? — спросил Виктор.
— Кроме вывоза бытовки, ничего. Сожалею, господа.
— Ну, что ж, спасибо, госпожа Фурцева, за превосходный чай. — Виктор привстал и почти поклонился. — Если вы еще что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните. Я оставлю визитку. — Он положил карточку на край блюдца.
Она заколебалась.
— Правда, есть еще кое-что. Я думаю, что это не связанные вещи, но…
— Да, да, пожалуйста.
— Ну, так вот, у меня внизу соседи, эти два сибиряка…
— Волчек и Примаков. Мы у них были.
— Не сегодня вечером, но ночью накануне они украдкой проскочили в дом с мешками для перевозки трупов. Мешки были полными. Вчера я случайно вышла из лифта этажом раньше (они все выглядят одинаково). И прежде, чем я вставила ключ в замок, услышала громкие голоса — они говорили о расчленении тела.
Глаза Фурцевой сияли.
— Вы шпионите за соседями? — Аркадий присоединился к разговору.
— Ненамеренно.
— Вы вставили ключ в замок и…
— Нет, до того.
— И как долго вы стояли у двери?
— Недолго. Секунд десять самое большое.
— Они открывали дверь?
— Да, но я отправила лифт на самый верхний этаж и пошла по лестнице пешком, а туфли несла в руках.
— Опасные игры.
— Да… — глаза Фурцевой загорелись.
— Вы очень довольны собой.
— Еще бы, так что не шушукайтесь, у меня превосходный слух.
— Вы носите очки?
— Когда читаю.
— Когда читаете, но не для того, чтобы смотреть на расстоянии? Вы понимаете, что я имею в виду под «расстоянием»?
— Во время войны я была кинооператором. А вычислять расстояние я научилась в Сталинграде.
«Это было опасно», — подумал Аркадий. Они с Виктором не выспались и еле волочили ноги. Поблагодарив за чай, последнее, что они хотели бы услышать, это рассказ о ночном приключении. Заметив тревогу на лице Виктора, Аркадий, наконец, понял, в какой ситуации они оказались.
— Хорошо, госпожа Фурцева, пожалуйста, вспомните точнее, что именно сказали Волчек и Примаков. Их точные слова.
— Точные?
— Именно так.
— Своим тягучим сибирским говором один сказал: «Где я закопаю ее гребаную голову?» Другой ответил: «Твою мать, ну где там твоя голова?..» Первый сказал: «В этой чертовой бытовке — настоящее побоище». Второй: «Да ты едва не обделался от страха! А она уже давно была мертвой, поэтому и крови не было». Тут разговор внезапно прервался, и в этот момент я повернула ключ и вошла в дверь.
Она зажгла спичку, как будто поставила точку.
— Они не похожи на ребят, которые бы просто дурачились, — сказал Аркадий. — Вы видели их с тех пор?
— Нет, но я, конечно, слышала их.
— Сегодня вечером?
— Да.
— Вы можете точно назвать время?
— Начиная с обеда. Я слышала, как они ругались, пили пиво и смотрели футбол.
— Вы абсолютно уверены, госпожа Фурцева? Вы всю ночь были здесь, никуда не отлучались? — уточнил Виктор.