Три закона. Закон первый – Выживание
Шрифт:
– Я и в школе стреляю…
– В школе предполагается, что ты об этом забудешь, – хмыкнул папа. – А здесь – это демонстрация важного навыка.
«Знания», «навыки», «склонности», «требования», «спрос», «предложения» – трясёт от этих слов!
– Ну вот я и продемонстрировал…
– Успешно?
– Ну вроде…
– Да из тебя и слова не вытянешь! – обижено воскликнула мама. – Господин Мичлав сказал, что ты очень хорошо себя проявил! Не удивляйся, мы его немножко задержали, когда ты пошёл к себе. И расспросили.
Она многозначительно
– Вы знаете, – не выдержал я, – они там все против моего появления.
– С чего ты взял, дорогой мой?!
– Да по их реакции! Плюс сам Глава Ассоциации выглядел… ну очень неодобряюще! Он сказал, что все мои характеристики ещё не значат, что я справлюсь, что шестьдесят пять лет назад всех охотников перекалечило и переубивало, и что по мне никто плакать не будет, если я решу не ехать!
Вывалив всё это, я с надеждой всмотрелся в лица родителей. Мама огорчённо и растерянно обернулась на папу – тот нахмурился.
– И что, ты боишься не справиться? – спросил он с ноткой требовательности в голосе.
– Не знаю… По идее, я там буду не один, а с Мичлавом…
– Тогда, может, ты боишься, что недостаточно хорошо будешь у него учиться, и тебя перекалечат и переубивают?
– Нет, я не идиот, конечно – никуда не собираюсь лезть…
– Так тебя волнует, что кто-то не будет по тебе плакать? Тебе нужно, чтобы везде, где тебя нет, все проливали бы слёзы?
Едкость, с которой это было произнесено, иглой впилась в мою гордость.
– Нет, я и не думал!..
– Хм, кажется, господин Мичлав составил им серьёзную конкуренцию. А у них легко получилось надавить тебе на психику.
– Ничего они мне не надавили! – вспыхнул краской.
– Раз ты не выдерживаешь даже такого – вряд ли тебе стоит с этим связываться.
– Я не сказал, что чего-то не выдержал! К тому же все решения уже приняты!
– Ладно, тебе лучше знать, – и отец склонился над газетой.
Мама с умилением вздохнула над нами обоими. Я же, проглотив остатки воды, попёрся к себе самым решительным шагом.
– Посиди ещё, ребёнок! – попросила мама, явно разочарованная отсутствием рассказов о моём вчерашнем дне.
– Мне надо хотя бы одеться! – проорал я уже на лестнице.
А-а-а, как же я зол!! Меня просто бесит!.. Чёртова одежда бесит – расшвыряю её по комнате! И вот это самое ещё!.. Что же именно?.. Что-то ведь адски меня злит…
Раскалённое железо тщеславия окунулось в ледяную воду разума.
Так. Кажется, на меня давят не только будущие коллеги.
Чувствуя накатывающее бессилие, я упал на кровать. Да что же это такое? Мне хотелось спросить у отца совета, а он просто применил ко мне один из своих мотивационных методов, которыми пинает своих подчинённых на пути к целям… Почему со мной нельзя поговорить по-человечески, почему я должен быть машиной для достижения результатов?
Скорей бы уже приехал Мичлав…
Поймав себя на этой мысли, я понял, что мне хотелось бы опять влиться в поток
Поэтому звонок в дверь обрадовал меня. Даже несмотря на все сомнения, связанные с правильностью принятого решения.
До отъезда в рейд ещё целых три недели. За это время я постараюсь всё разъяснить для себя как можно подробнее – и про предстоящую работу, и про личность работодателя. И если что – сам Глава Ассоциации дал мне разрешение отказаться.
Имея в голове данные мысли, на передовую я вышел со сдвинутыми бровями, настроенный серьёзно.
Трио взрослых встретило моё появление внезапным молчанием. Сразу стало так неприятно – будто они разговаривали о чём-то, чего мне слушать не надо. Нет-нет, это мне только кажется, хватит психовать.
– А вот и ты, братец, – Мичлав шагнул мимо родителей и, схватив мою протянутую руку, тут же перехватил её за плечо, – иди сюда, я с тобой уже сроднился. Я уже почти сроднился с вашим сыном, господа!
Мама смущённо поправила локон причёски и пожала плечиком.
– Он у нас ещё не сын.
– Но это вполне вероятно, – отец смотрел на меня как на дело рук своих.
– Так вы действительно хотите, чтобы я стал мужчиной? – я немного удивился.
– Как решишь ты! Мы не будем насиловать твою волю!
– Это буду делать я, парень, – заверил охотник, заглядывая себе под крыло, где я попросту терялся в его габаритах. – Ну что, чёрт возьми? Мы отчаливаем, остальным желаю удачно взорвать рабочие места! Парня верну вечером – истрёпанным до последней кишки, но целым.
Я с надеждой и страхом выглянул из-под его локтя – но родители ничуть не обиделись и даже не возмутились таким грубым и бесцеремонным словцам! Они, стоя в обнимочку, помахали нам с порога, а я опять, как вчера в школе, почувствовал себя угоняемым невольником. Как он это делает?! Весь боевой настрой вмиг улетучился, и я вновь испугался…
Солнце разгоняло румянец по молочному небу, ручка двери была холодной и мокрой от утреннего конденсата. Позавидовав окружающей тишине и спокойствию в домах соседей, я залез в машину, в уже разогретый запах антикора. Мичлав, бодрый и крепкий, как вымытое радиоактивное яблоко, бухнулся рядом, тут же стянул куртку, обнажая здоровые плечи.
– Ну что, готов? – вопросил он.
И сразу немного озадачился.
– Ты чего, малыш?
Я уклончиво помотал головой.
– Выкладывай давай, – отвлёкшись, чтобы завести мотор и нажать на газ, охотник опять покосился на меня.
Кажется, он действительно хотел бы знать… В отличие от обоих моих родителей. И заметил, что что-то не так даже сквозь мою стандартную заученную мину.
– Что, сомнения появились?
Я мялся – отвечать фразами вежливости не хотелось.
– Разговор со Стариком не пошёл на пользу? – тут он имел в виду Главу Ассоциации.