Три желания на двоих
Шрифт:
Я мычу, соглашаясь с ним. Всё, что угодно. Мне не важно. Думаю, он и сам уже прекрасно знает, что я без ума от него и его идей, какими бы они ни были. Это же написано у меня на лице. Жаль правда, что на его лице ничего подобного я не могу разглядеть. Мне бы хотелось видеть в нём хотя бы частичку того, чего я уже не стесняюсь показывать ему.
— Саша, — поглаживая мою спину, хрипло произносит. Я поднимаю свою голову с его груди и вижу, как он снова отрешённо поглядывает в окно. Это заставляет меня немного напрячься. — Совсем скоро мне нужно будет уехать ненадолго.
Я так и думала,
Почему? Почему именно сейчас?
— Куда и когда?
— В Сидней. Через неделю.
Я не могу скрыть своего огорчения, да и не хочу скрывать. Надоело. Пускай видит, как он мне дорог, что я даже не хочу отпускать его к собственной матери.
— Хорошо, — сглатываю ком в горле и снова кладу голову ему на грудь.
— Но твой день рождения мы обязательно отпразднуем вместе, я обещаю.
Я натягиваю на лицо грустную улыбку, незаметно смахивая скатывающуюся слезинку.
— Это тоже хорошо, — мой голос уже сходит на скрип.
Даниэль притягивает меня ближе. Теперь моё лицо находится в считанных сантиметрах от его.
— Что тебя так беспокоит. Скажи мне? — сам он обеспокоен не меньше моего.
— Ничего, — пытаюсь выскользнуть из его объятий, но он не даёт мне этого сделать, ещё сильней притягивая к себе. — Ничего не беспокоит, просто…
— Просто… что?
Я поджимаю губы, не желая сболтнуть лишнего. Если я сейчас же не прикушу свой язык, то вряд ли уже смогу справиться со своими чувствами, которые отчаянно желают обрести свободу. Но тут я понимаю, что не хочу бороться с ними, да и бессмысленно, поскольку чувства сильнее, чем мой страх быть отвергнутой. Бесполезно что-то умалчивать, когда и так всё очевидней некуда.
— Я люблю тебя. Вот что меня беспокоит! — очень громко, что, наверняка, все в доме услышали. — Я не хочу, чтобы ты уезжал! Не хочу! Не тогда, когда я только-только начала ощущать от тебя тепло.
Ноль эмоций. Эта новость заставила Даниэля просто задуматься, глядя в одну точку, куда-то мне за спину. А на что я рассчитывала? Что он будет прыгать до потолка от такого заявления?
Чёрт возьми.
Я же не вынесу, если он сейчас отошьёт меня. Лучше вернусь к себе в комнату и проведу там оставшуюся неделю в осуждениях того, кто придумал безответную любовь.
Бросив последний удручённый взгляд на него, я порываюсь встать с постели.
— Не спеши, пожалуйста, — он легонько сжимает мой подбородок, заставив снова посмотреть на него в то время, пока моё сердце покрывается толстой коркой льда. — Помнишь три недели назад я говорил тебе, что мне странно ощущать внутри себя то, что давно было похоронено, — спрашивает он, я едва заметно киваю. Эти слова до сих пор хранятся в моей памяти, но я так и не смогла понять их суть. — Тогда я имел в виду лишь симпатию по отношению к тебе.
Ясно. Сейчас меня окунут в дерьмо, добив окончательно.
— Супер, — обиженно дёргаюсь я, чтобы сбежать отсюда и пореветь в своей комнате.
Даниэль пресекает каждую мою попытку приподняться с кровати, удерживая за плечи. Он смотрит на меня своим ласковым взглядом
— Саша, успокойся. Пойми, ведь это было три недели назад, — его низкий голос околдовывает меня. Бархатистый тембр вгоняет в транс, заставляет тело обмякнуть и больше не сопротивляться ему. — Сейчас я почти уверен, что влюблён в тебя.
И тут меня накрывает.
Эти слова молниеносно проникают в моё сознание, сердце и в самую глубину души, заражая любовью последние уцелевшие во мне клетки. Я больше себе не принадлежу. Я сдаюсь во власть любви. Отныне только любовь руководит мною.
Глава 56d
Следом за всем этим, как в самых романтичных фильмах, следует поцелуй. Он поражает всё внутри. Он разрушает меня, уничтожает мой разум и тут же воскрешает, заново возрождая во мне всё живое.
Я теряю связь с окружающей реальностью. Теряюсь в себе, в своих чувствах, разом обрушивавшихся на меня, и не замечаю, как уже нахожусь подмята под его телом, продолжая растворяться в сладостных поцелуях, которые въедаются в мою кожу.
Его губы невыносимо горячие. Пылкие поцелуи оставляют незримые отметины на моём теле. Кожу приятно покалывает, а затем её охватывает огнём. Я хочу, чтобы он разодрал её своими губами, зубами, пальцами, не важно, но только лишь бы не жал на тормоза.
Я стону, прижимаюсь к нему сильней и позволяю себе забыться, не думая ни о чём, кроме него самого. Я полностью доверяю этому мужчине, что так глубоко въелся в меня. Он везде: в воздухе, на кончиках моих пальцев, на губах, в мыслях, в сердце.
— Даниэль, — сквозь хрипоту стону я.
— Да? — лишь на секунду он замедляется, но затем снова принимается ласкать мою шею.
— Не останавливайся, — это всё, что я хотела сказать.
— Я и не планировал останавливаться, — шепчет он у моего уха.
Я слишком долго ждала этого момента, чтобы не попытаться сделать его незабываемым. Это сведёт меня с ума окончательно. Достаточно того, что я и так потихоньку теряю рассудок, медленно разрываясь на части. Эта бесконтрольная ласка сносит мне крышу. Его ладони, блуждающие по моему телу, разгоняют по венам бурлящую кровь. Я сгораю. Охвачена не только огнём, во мне разрастается безжалостная огненная буря. Чуткие прикосновения переворачивают моё сознание. Они засасывают в глубокую воронку. Касания ласковые, самые нежные, но в то же время взрывоопасные и безжалостные.
Задыхаясь от поцелуев, Даниэль стягивает с меня футболку. Он отстраняется от меня, лишая своего тепла, но только лишь для того, чтобы ненасытным взглядом изучить моё обнажённое тело. Этот незримый маршрут следования его глаз множит на теле мурашки. Меня атакует сладостная дрожь, заставляя буквально трястись от предвкушения. А затем Даниэль снова нависает надо мной, упирая колено между моих ног. Он принимается яростно целовать мои губы, скулы, шею и ключицу. Нетерпеливо блуждает своими мягкими губами по коже, заигрывая языком с затвердевшими сосками.