Три желания женщины-мечты
Шрифт:
— Нина Анатольевна Геннадия Петровича обожала, — завела Элла, — поэтому и заботилась о его здоровье. Он был прекрасный человек! Лучший! Зря вы сейчас про его плохой характер говорите. Я свекра очень любила, шестое октября, день его смерти, для меня траурный.
— Ты со свекром недолго прожила, — перебила ее Алла, — а мы с отцом с пеленок. Хочешь всех уверить, что папа ангел? Тебе ведь тоже доставалось. Платье шлюхи забыла?
Жена Олега стала пунцовой.
— Я сама виновата, нарядилась неподобающим образом. Не поняла, в какую семью попала, купила
— Отпадная была вещичка, — закатила глаза Аллочка, — до сих пор красотища перед глазами стоит. Представьте, Виола, у Елизаветы Гавриловны день рождения, количество гостей по числу индейскую конницу, которая на Екатеринбург напала, превосходило.
Виктор отложил вилку.
— Индейцы никогда на Урале не воевали.
— У тебя нет чувства юмора, — отмахнулась жена, — я пошутила. Праздник в ресторане устроили. Мы собрались туда ехать, все во двор вышли, а Эллы нет. Отец на часы взглянул и буркнул: «Точность вежливость королей. Поскольку невестка не венценосная особа, она, видимо, полагает, что имеет право опаздывать». Бабушка в голосе зятя раскаты грома уловила и как рявкнет: «Не желаю в день рождения твой визг слушать! Недоволен чем-то, сиди дома!» А родитель наш ее побаивался, она одна могла заставить его заткнуться. В общем, отец рот захлопнул. И вдруг…
Алла расхохоталась:
— Вдруг из дома выплывает Элка. Они с Олежкой свадьбу незадолго до этого сыграли, медовый месяц у них был. Так вот, на ней было светло-бежевое платье с длинным рукавом, совершенно гладкое, без рюшек, воланов, оборок. Украшений никаких, стразы, вышивка отсутствуют, наряд сшит из тонкого трикотажа, сидит в облипку. А сверху дурында черный пиджак нацепила. Бли-и-ин! Мне сначала померещилось, что Элка голая, в одном жакете. Потом я сообразила: нет, платье есть, просто его не видно. Все онемели. Затем у Геннадия Петровича голос прорезался. Ну он и высказался!
— Говорю же, сама виновата, — потупилась жена Олега. — Хотела как лучше. Моя одежда казалась мне провинциальной, я побоялась в грязь лицом ударить и пошла на рынок. Попросила торговца показать красивое модное платье, но не красное, не яркое, без украшений, объяснила: я из семьи профессора, нужно интеллигентно выглядеть. Бежевое показалось мне оптимальным, черный пиджачок у меня был, надела его, чтобы по дороге не замерзнуть. То, что на голую смахиваю, не догадалась…
Эллу прервал звонок в дверь.
— Кто это? — удивилась Алла. — Поздно для незваных гостей.
Жена Олега вскочила.
— Сейчас узнаю.
— Подлиза она, — процедила Алла, когда Элла убежала, — неискренняя. Очень себе на уме. Фальшивая. Ни разу честно не показала, как к кому относится. Изображает, что всем довольна, всех обожает.
— Ты не права, Элка без двойного дна, — заступился за супругу Олег, — она наивная и честная.
Алла потянулась за пирожком.
— Ошибаешься. Актриса она. Выделывается. Владеет собой как агент национальной безопасности. Не первый год в доме и никому не нахамила, а это странно. Перед свекровью стелется, словно вчера невесткой
— Прекрати! — разозлился Олег. — Надоела!
— Ой-ой-ой, — закудахтала Алла, — не делай вид, что обожаешь жену. Она же тебе совсем неинтересна, ты думаешь лишь о собственной славе. Если Элка под трамвай попадет, ты переживать не станешь, а вот то, что о тебе газеты не пишут, это тебя волнует. Знаю, знаю, мой братец хочет стать круче Никиты Михалкова и Федора Бондарчука, на остальное ему плевать.
— Заткнись, наконец! — выкрикнул Олег. — Хоть бы гостьи постеснялась.
Алла дурашливо поклонилась мне:
— Уж простите, выпала из образа милой девочки, правду сказала. Не обижайтесь, Виола!
— Там макаронную машину привезли, — сообщила Элла, вернувшись, — уверяют, что получатель Виктор Арефьев.
— Макаронную машину? — опешила Алла. — Что за фигня?
— Спагетти делать, — пояснила Элла.
— Это приз, — сказал Виктор, — вчера выиграл. Спонсором конкурса знатоков был ресторан «Alto pasta», победителю дали деньги в конверте и макароновыбивалку.
— Зачем спагетти бить? — не поняла Алла.
— Ну выдавливать, — поправился Виктор.
— За фигом нам эта хрень? — не успокаивалась жена.
— Следовало оставить приз? Уйти без награды? — осведомился Витя. — Агрегат продать можно, какой-нибудь ресторан с руками его оторвет.
— Эй, хозяева, долго мне тут стоять? — закричал из прихожей грубый мужской голос.
Мы все поднялись и пошли к двери.
Глава 16
У вешалки громоздился здоровенный короб из плохо обструганных досок, рядом маячил толстый парень в комбинезоне.
— Распишитесь в получении, — мрачно попросил он. — Кто Арефьев?
— Я, — ответил Виктор, взял протянутые ему листы бумаги и начал изучать текст.
— Нельзя побыстрее? — не выдержал через пять минут доставщик.
— Нет. Я должен ознакомиться внимательно, — миролюбиво ответил супруг Аллы. — Вот тут написано: «Принимающая сторона должна подписать акт о неповрежденном внешнем виде».
— Ага, давай, — кивнул парень, — ставь автограф.
— Макаронница запакована, как понять, что нет сколов? — резонно спросил Арефьев.
— Сдирай доски, — пожал плечами грузчик.
Знаток упер палец в строку.
— Подарок от фирмы обязан вскрыть доставщик.
— Глазастый, блин… — просипел курьер. — Лады, ща.
Очень медленно и лениво рабочий открыл висевшую на поясе сумку, вытащил оттуда короткую железку с крючком и ловко освободил агрегат от досок.
— Машинка красненькая, — восхитилась Элла, — симпотная. А как работает?
— Инструкцию гляньте, — зевнул доставщик, — приложена к документам.
— Непременно, — пообещал Виктор. — Не сомневайтесь, изучу ее с карандашом в руке. Теперь несите презент на кухню.