Три жениха на мою голову

Филимонова Лина

— А у меня… родственная. Я с Ингой.

— О, было бы приятно ее увидеть. Наверное, я позже подойду поздороваться. Можно?

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Да, конечно, — растерянно произнесла я.

— Мана! — раздался вопль от двери, ведущей в зал.

Из нее вылетела Ксюша, наряженная в пышное платьице, с диадемой на голове. Она налетела на меня, сначала обхватила мою ногу, а потом потянула за руку.

— Пойдем, там Инга и дядя, который говорит, что он медведь.

Егор потрясенно

уставился на Ксюшу.

— Это твое… чудо? — почему-то шепотом спросил он.

— Мое, — кивнула я.

Он присел, и, оказавшись с Ксюшей на одном уровне, произнес:

— Привет, принцесса.

— Я не принцесса, — насупилась Ксюша.

— А кто ты?

— Я тиранозавр Рекс!

И она грозно зарычала.

— Ого! Круто. Извини, что принял тебя за принцессу. Просто ты в платье и в короне.

— Я королева-динозавр, — милостиво объяснила Ксюша.

Эту мысль ей внушили мы с Ингой, убеждая ее надеть платье. Она-то хотела идти в ресторан в пижаме-костюме динозавра. Ксюша готова носить ее день и ночь, не снимая. Стрекоза буквально помешана на динозаврах.

— A как тебя зовут, королева-динозавр? — продолжал разговор Егор.

— Рекс!

— Понятно.

Он посмотрел на меня, все еще сидя на корточках. Мне почему-то остро захотелось провести рукой по его волосам. Раньше я часто так делала… Волосы у Егора густые, жесткие, непослушные. Раньше они были длиннее, и я могла лохматить его прическу, сколько душе угодно. Сейчас он стрижется короче. Но, я уверена, его волосы такие же на ощупь.

— Странное имя для девочки, — произнес он, поднимаясь. — Рекс.

— Зато для динозавра в самый раз, — улыбнулась я.

— Р-р-р! — зарычала на него Ксюша. — Я не девочка.

— Да понял, понял.

Он оглянулся на дверь и сказал:

— Мне пора, меня ждут.

— Нам тоже пора, — я взяла Ксюшу за руку.

— Еще увидимся, — произнес Егор.

— Наверное…

Мы дошли до дверей, Егор пропустил нас с Ксюшей вперед.

— Придешь на тусовку? Все наши собираются на Старый Новый год. Весь курс.

— Вряд ли. Я всего на пару дней приехала.

И это прекрасно. Я не собираюсь ни с кем встречаться. Хотя с теми, кого я больше всего не хотела видеть, судьба меня уже столкнула…

Марина

Столик, за которым расположились деловые партнеры Егора, был совсем рядом с нашим. Егор сел лицом к нам. Я тоже не могла сесть к нему спиной — места были заняты, на них расположились Инга и Миша.

Наверное, я бы могла попросить Ингу поменяться со мной, но не стала. Егор бы понял, что я специально от него прячусь, Миша бы подумал, что я странная, а Инге пришлось бы сидеть слишком далеко от своего жениха.

Выдержал ли Миша испытание? Затрудняюсь ответить.

Он держался со мной и с Ксюшей очень вежливо, к обеим обращался на "Вы". Ксюшу это смешило.

— Он говорит, как будто я воспитательница, — сообщила она мне.

Наверное, воспитательница в детском саду — единственный человек, к которому Ксюша обращается на "Вы". Всем остальным, даже незнакомым, она пока "тыкает".

Как раз в тот момент, когда мы устроились за столом, заиграла живая музыка. Один из музыкантов сидел за клавишами, второй стоял перед микрофоном и перебирал струны гитары.

— Я хочу, чтобы они не пели! — заявила Ксюша.

Миша посмотрел на нее удивленно. Но ничего не сказал. Наверное, к счастью. Потому что Инга за ним внимательно наблюдала.

А я, глядя на них, видела: они оба относятся к Ксюше с опаской. Как к мине замедленного действия. Оба боятся детей… но это пройдет, как только у них появятся свои.

— Пусть они перестанут! — не унималась Стрекоза.

Для убедительности она даже хлопнула ладонью по столу, а потом начала яростно раскачиваться на стуле.

Что-то она сегодня не в настроении. Капризничает, своевольничает. Наверное, устала с дороги. Тащить ее в ресторан было не очень хорошей идеей. Да и меня тоже. Если бы я не пошла, мне сейчас не пришлось бы сидеть как на иголках, не зная, куда девать глаза.

Когда я смотрела прямо перед собой, мой взгляд упирался в Егора. Он о чем-то оживленно беседовал со своими спутниками но при этом, как мне казалось, не отрывал от меня глаз. Я пыталась смотреть в сторону, или на Ксюшу, но все равно чувствовала, как его взгляд обжигает мою кожу.

Миша достал из кармана блокнот, ручку, нарисовал смешную рожицу и показал Ксюше. Она заинтересовалась, но лишь на секунду. А потом снова начала раскачиваться на стуле и требовать, чтобы музыканты перестали играть.

— Ксюша, прекрати! — взмолилась я.

— Мне не нравится такая песня!

— Так не слушай. Хочешь, я дам тебе свой телефон?

— Хочу! — обрадовалась Стрекоза.

Ей нечасто удается поиграть в игры на телефоне, в ее возрасте это не слишком полезно. Так что это средство используется только в крайних случаях, таких, как этот.

Я включила игру, вручила капризуле телефон, и мы, наконец, смогли нормально поболтать.

Правда, минут через пятнадцать мне пришлось отобрать у Ксюши телефон — он зазвонил, и это был важный звонок.

Инга с Мишей принялись развлекать Стрекозу, а я вышла в холл, чтобы поговорить спокойно, без шума и музыки.

Звонил агент по недвижимости, с которым мы должны были встретиться завтра, чтобы начать оформление сделки по продаже квартиры. Собственно, именно из-за этого я и приехала. Ну и чтобы показать Ксюше настоящую снежную зиму — она давно об этом мечтала.