Три женщины
Шрифт:
Как-то вечером Мэгги сказала, что собирается на вечеринку к одному из тех, с кем познакомилась через Дейна. Мелия попросила мужа присмотреть за Мэгги и не спускать с нее глаз. Мэгги и Дейн приехали на вечеринку одетыми как обычно, но все оказались в тогах и халатах. Красные бокалы сверкали среди белых халатов, как яркие лампочки.
– Черт, – сказала Мэгги своему зятю. – Ты что, не знал, что на этой вечеринке все должны быть в тогах?
– Я забыл, – ответил Дейн.
К ним подошел товарищ Дейна по армии, Матео. Он хлопнул Дейна по плечу, представился Мэгги. Он был настоящий кубинец. Широкоплечий, обаятельный мужчина.
– Да вы не одеты! – воскликнул он.
– Это
Дейн и Мэгги вслед за Матео прошли в его темный, полупустой дом, и он достал им из маленького комода две белые простыни. Мэгги переоделась в ванной. Она накинула простыню на плечо и завязала узел за шеей. В миниатюрном душе стоял единственный большой флакон шампуня – ни чистящих средств, ни сеточки, задерживающей выпавшие волосы. В ванной пахло чистым мужчиной.
Она вернулась к гостям, выпила «Малибу». Коктейль скользнул в ее горло, как гель. Она снова много смеялась и чувствовала себя ослепительной шестнадцатилетней девушкой.
Матео сказал, что она забавная и ему нравится ее смелость. Они много смеялись. Когда она говорила, он смотрел ей в глаза. Матео рассказал, что только что расстался с женой и все еще переживает. То ли он произнес «переживает», то ли об этом говорила Мелия… Матео был тридцать один год. Для Мэгги в ее шестнадцать это было все равно как пятьдесят семь. У него было время жениться и развестись, как у нее было время зачитываться книжкой вместо того, чтобы выполнять домашнее задание.
Мэгги выпила слишком много, и ей стало плохо. Она спряталась за припаркованной машиной и склонилась над газоном, одной рукой удерживая волосы. Появился зять с одним из приятелей. Увидев ее, они засмеялись. Мэгги подняла голову. Она ничего не имела против шуток, потому что умела с ними справляться. Но ей было радостно, что в этот неудачный момент ее не застал Матео. Все остальные были ей как братья.
Мелия и Дейн не удивились, когда через пару дней в их доме появился Матео. Одет он был приличнее, чем обычно. От него пахло одеколоном – мужской запах джунглей и зелени. Матео пригласил Мэгги поужинать. Он произвел на девушку огромное впечатление. Был такой красивый. Приехал на настоящей мужской машине, в которой пахло освежителем воздуха и тем же одеколоном. Мэгги вспомнила парней из Фарго, которые никогда не помогали ей даже прикурить. Матео открыл ей дверцу машины. Они поехали в «Эпплбиз». Она заказала любимое блюдо: жареного цыпленка. Матео спросил, не хочет ли она еще что-нибудь, чтобы убедиться, что она не стесняется.
– Ты уверена, что больше ничего не хочешь? – спросил он. – Можешь не изображать принцессу. Я сам ем страшно быстро.
Рот у Мэгги был набит едой, поэтому она лишь улыбалась. Она вообще много улыбалась в тот вечер. Матео расплатился. Мэгги привыкла жить в холодном, сером месте, где парни никогда не интересовались, сыта ли она и счастлива ли. А сейчас она была на Гавайях, с настоящим мужчиной, на настоящем свидании. Вдали шумел прибой. Воздух благоухал, и все вокруг пахло так же, как ее любимый ананасовый блеск для губ.
После ужина они пошли на соседний пляж. Прохладный песок казался шелком под ее ногами. Когда-нибудь она узнает, что многие мужчины так делают: любуются женщинами во время прогулки. Но Мэгги было всего шестнадцать. Матео казался ей уникальным. Голову ей кружил ром. Она чувствовала, что походка стала нетвердой, но ей казалось, что она все контролирует.
Матео предложил сесть и полюбоваться океаном. Они сели, прижав колени к груди, и стали смотреть на океан, как люди с картины Сёр'a. Мэгги пыталась сконцентрироваться на набегающих темных волнах. Матео придвинулся ближе. Он широко улыбался,
– Почему ты улыбаешься? – спросила Мэгги.
– Потому что, – ответил Матео, – мне хочется тебя поцеловать.
Как-то ярким гавайским утром Матео заехал за Мэгги на мотоцикле. Он привез ее в мотоклуб, где среди зеленых холмов байкеры устраивали завтрак в складчину. Мэгги оказалась единственной столь юной девушкой. Остальные женщины были настоящими байкершами, суровыми и жесткими, в черной коже. Мэгги почувствовала себя не в своей тарелке, но ей это нравилось.
Она надела свой бирюзовый топ, как платье. Ее загорелые ноги подрагивали рядом с ногами Матео под рев мотора. Первые повороты ее напугали, но скоро она перестала думать об опасности. Каждый поворот давал возможность отклониться в другую сторону и вытянуться. У Матео была мускулистая фигура и мелкие морщинки в уголках глаз. Ей нравилось прижиматься к его спине. Там, в Фарго, ее родители наверняка пьянствуют. Когда она дома, ей нужно думать о каждом их шаге. Но здесь, на Гавайях, она свободна. Она взяла отпуск от страха и несправедливости.
Они катались весь день. В какой-то момент она почувствовала острую боль. Ей показалось, что ее укусила пчела, но потом она поняла, что это камешек отлетел с дороги и впился ей в руку. Она не стала жаловаться. Ей не хотелось ни делать, ни говорить ничего неприятного. Мотор умолк, когда Матео подъехал к своему дому в тенистом тупике. Все дома здесь были на сваях, как сказочные деревья на домах серферов-хиппи.
Матео жил с соседом, но его не оказалось дома. Мэгги видела, что в этом доме Матео прожил недолго. Комната его была пустой и темной. Перевернутые мусорные корзины служили столиками и тумбочками. Похоже, он не захватил ничего из прежней жизни – лишь зажигалку и несколько брюк. Мэгги недавно побывала на свадьбе сестры. Ей казалось диким, что этот мужчина женился на женщине, а теперь живет в пустой комнате, где кровать придвинута к стене. А в холодильнике только пакеты с уткой в соусе, пиво и черствый хлеб.
Мэгги хотела того, что должно было произойти, больше, чем он. Матео не знал, что она девственница. Что всего несколько месяцев назад она разругалась с сестрой из-за того, что та забеременела вне брака.
Мэгги легла на кровать первой. Они трахались двадцать минут. И больше, и меньше, чем она ожидала. С одной стороны, физическое действие было знакомо, разбито на понятные части. Само совокупление оказалось более непристойным, чем она представляла. Но теперь она была в клубе. Она – одна из тех, кого толкают в постель и кто лежит на влажных пятнах.
Больше всего ее поразили вещи неощутимые. Секс для Мэгги был в том, что он заметил порез от камешка на ее руке. В том, что он встревожился из-за того, что она не плакала и молчала о своей боли. В том, как он снял свои трусы. В странной нежности кожи. Все это она запомнит на долгие годы.
Когда все кончилось, он не повез ее домой сразу. Они долго лежали в постели и разговаривали. Он расспрашивал ее про Фарго и рассказывал про Кубу. Она слушала его, ее рука лежала на его груди, а грудь поднималась и опускалась, как у животного. Она вся сосредоточилась на своей руке, боясь, что та слишком сильно давит ему на грудь – или, наоборот, слишком слабо, как детская. Ей не хотелось показаться ему неопытной девственницей.