Три жизни. Книга 3

Роташнюк Наталья Викторовна

Маню стало трясти, и она сильно побледнела. Тетка отвела её в дом и уложила в постель. Ей пришлось просидеть с племянницей до следующего утра. Маня сильно бредила и звала отца. К вечеру она очнулась и даже попила молока, а к утру Маня совсем пришла в себя и, поблагодарив тетку за помощь, уверила её, что с ней всё хорошо, и она спокойно может идти домой. Даже вышла на крыльцо проводить её. Во дворе лежала околевшая собака. Тетя Дуся вскрикнула от испуга, а Маня спокойно сказала:

– Не бойся, тетя Дуся. Я похороню её достойно. Она часть проклятья

забрала на себя, часть отец смог нейтрализовать, а часть всё-таки осталась. И мне с ним жить.

– Девочка моя, – заплакала тетка и обняла Маню. – Я подсоблю тебе во всем, только живи.

– Не переживай, пока буду жить. Еще дочке Катеньке знания свои передавать буду.

– Дай Бог. Дай Бог, – ответила тетка и пошла домой.

Глава 3

В конце апреля 1960 года родилась Катя. Тетка помогала племяннице во всем. Сама Маня по-прежнему собирала травы и принимала больных. Приходили к ней и жители деревни, но общались с ней как-то настороженно. Родители Сёмки переехали в другую деревню, и разговоры о несчастном случае прекратились, но не забылись. Когда Катя подросла, то её не очень жаловали в компании своих сверстников. Маня очень переживала по этому поводу и решила отправить дочку учиться в круглосуточный интернат в соседнем районе, а на выходные забирала её домой. Там Катя закончила десятилетку и поступила в медучилище, после окончания которого должна была вернуться в деревню по настоянию мамы.

Время пролетело быстро, заканчивался май 1979 года, а уже в июне Маня ожидала дочку домой с дипломом медсестры. Катя возвращаться не торопилась, написав маме письмо, что приедет в августе, а пока они с подругой хотят подработать в местной больнице. Маня предчувствовала, что Катя что-то скрывает, но решила выяснить это, когда дочь вернется домой.

Была вторая половина дня. Маня, закончив копать грядки в огороде, мыла руки в ведре у сарая. К калитке подъехала машина Волга ГАЗ-21 черного цвета, и из неё вышла женщина около пятидесяти пяти лет. На ней была белая блузка в голубой горох и синий костюм. Выглядела она уставшей и потерянной.

«Ко мне на таких машинах не приезжают, наверно, хотят спросить дорогу в район», – подумала Маня и вышла за калитку. Её дом стоял на окраине деревни, а мимо проходила дорога в соседний район.

– Вы Маня?

– Да. Вам чем-то помочь?

Женщина опустилась перед ней на колени и умоляющим голосом сказала:

– Помогите моему сыну.

– Встаньте, пожалуйста, – ответила Маня, растерявшись, и стала помогать женщине подняться.

Та заплакала и, достав платочек из кармана, стала говорить:

– На вас последняя надежда. Только не отказывайте нам. Говорят, вы чудеса творите.

– Людям свойственно преувеличивать. Да вы проходите в дом. Где ваш сын? Конечно, я помогу, что в моих силах.

Женщина указала взглядом на машину. Маня подошла и заглянула в открытое окно. На заднем сидении полулежал молодой человек, возраст его определить

было сложно. Он был очень худой, с серым оттенком лица и сжатыми губами с синевой. Глаза были закрыты, а руки лежали на животе. Маня сразу поняла, что этот человек умирает и, посмотрев на женщину, сказала:

– Вам в больницу надо, возможно, операция ещё сможет помочь.

Женщина глубоко вздохнула и тихо сказала:

– Он уже неоперабельный. Нам отказали все больницы. Вы были моей последней надеждой. Он у нас единственный сын, – ответила она и посмотрела на мужчину за рулем, который сидел и глядел впереди себя в одну точку.

Маня опять посмотрела на парня, и тот открыл глаза. Столько боли и страха она ещё не видела. От жалости у неё сжалось сердце.

– Подождите здесь, – сказала она посетителям и ушла.

Маня зашла в сарай и вынесла им пустое ведро, чтобы молодой человек помочился в него, а сама пошла нарвать крапивы. Она помнила, как учил её отец: «Крапива обладает свойством определять, будет ли больной жить или умрёт. Для этого надо в свежую мочу больного положить крапивы и дать постоять некоторое время, потом выплеснуть на землю. Если спустя сутки крапива высохнет, сожмётся и потеряет цвет, то больной умрёт. Когда же крапива останется зелёной и не потеряет свежести, то скоро наступит выздоровление».

– Он не смог пока этого сделать, – сказала женщина вернувшейся Мане.

– Не страшно, не надо его мучить. Я вам предлагаю до завтра остаться у меня, и потом дам свой ответ.

– Спасибо вам.

– Я пока ничего не сделала и не обещала. Мне просто нужно узнать, насколько болезнь забрала его.

– Да, я поняла. Мы с сыном останемся, а муж завтра за нами вернется.

Мужчина отнес парня в дом и уложил на кушетку, которую Маня доставала для тяжелобольных, а кровать отца предложила женщине.

– Маня, – обратилась женщина. – Он плохо спит, всю ночь стонет, и его часто рвет.

– Как ваше имя? – спросила Маня.

– Алла Львовна.

– А сына?

– Егор.

Маня присела на кушетку к парню и внимательно на него посмотрела.

– Не переживайте, я дам ему на ночь отвар, и сегодня он будет спать спокойно, а вот имя ему надо поменять. Вы назвали его в честь своего отца? Он тоже болел?

– Да, – удивленно спросила Алла Львовна. – Откуда вы знаете?

– Давайте мы его назовем Михаилом? Сегодня как раз день святого Михаила, – сказала Маня, сознательно не отвечая на её вопрос.

Женщина подошла к сыну и спросила его:

– Сынок, если ты согласен, то открой и закрой глаза, если нет, то два раза сделай это, – попросила она сына и, повернувшись к Мане, объяснила: – Он молчит уже месяц, у него нет сил даже говорить.

Парень открыл и закрыл глаза один раз.

– Ты мой Мишутка, – заплакав, причитала мама, – Мишка ты мой косолапый. Он так любит эти конфеты.

Сын чуть заметно улыбнулся.

Ну вот и хорошо, – сказала Маня. – Осталось только помочиться в ведро.