Три зигзага смерти
Шрифт:
теперь послушаем "Битлос".
"Все что нам нужно, это любовь" заиграла знакомая песня.
Мы слушали в полном молчании.
После песни ведущий сказал:
– Если бы Борис Пирпитум слушал в молодости эту песню, он никогда бы не
сделал того, от чего все содрогаются.
Я скрипнул зубами.
– Это не обязательно, - сказал шофер. ? Гитлер любил Вагнера, а Пиночет
Демиса, по-моему, Руссоса. И это не помешало им стать палачами своих
стран.
–
– Ни фига себе этот
Пирпитум! Мне кажется, он психически ненормальный. С ума сошел от своих
изобретений. Все изобретатели с приветом, - он покрутил у виска пальцем.
– Что-то душно стало от таких новостей, - сказал я, растегивая верхнюю
пуговицу на кителе.- Приоткрою окошко, - Я опустил стекло.
Порывом ветра у меня сорвало усы и прилепило их Нине под нос.
Я моментально снял с нее усы и наклеил себе на место. Кажется, водитель
ничего не заметил. Я, на всякий случай, закрыл окошко.
– Что-то дует...
Нина с минуту сидела как оглоушенная, а потом разразилась громким смехом.
– Скажите, почему вы смеетесь?
– спросил водитель, не поворачивая головы.
– Анекдот вспомнила.
– Расскажите.
– Он неприличный.
100
Мы подьехали к Тарасовке.
– Остановитесь здесь, - попросила Нина.
Я вытащил бумажник Пингвинова и расплатился.
– У вас что-то выпало, - сказал водитель, поднимая с переднего сидения
удостоверение Пингвинова с фотокарточкой.
Он побледнел и его левая рука медленно потянулась под сидение.
– Не двигаться! Руки вверх!
– сказал я, наводя ему в лицо вороненое дуло
пистолета.- Я - Пирпитум.
– И вспомнив, как шофер называл меня
сумасшедшим, добавил загадочным голосом.
– У меня контакт с
инопланетянами. Они из Глубокого Космоса посылают радиосигналы мне прямо в
голову. Они называют себя чистые гермудофилы и велят мне тебя
аннигилировать!.. Нина, вынимай антенну!
– Чего?
– спросила Нина.
– Не хочешь - не вынимай... Руки на голову!
– рявкнул я.
– Вылезай, шеф, из
машины! Полетишь к гермудофилам!
Водитель весь вспотел и дрожал. Я заставил его открыть багажник, залезть
туда, а уже там связал его и заклеил ему рот. И, захлопнув крышку
багажника, опустил ключи с брелком в карман. Опыт предыдущих подобных
операций кое-чему меня научил. Как было тяжело тащить связанных и
запихивать их в багажники! Гораздо проще связать на месте. Я, все-таки, не
круглый дурак, чтобы повторять ошибки. Единственное, что мне не нравилось,
так это то,
беспомощном положении, глотки. И этот кто-то идет за мной по пятам, дышит
мне в спину.
Я обернулся. За спиной стояла Нина.
Я сказал:
– Не хотел бы я, чтобы с этим водителем произошло то же самое, что с
Пингвиновым, потому что он слушает ту же самую музыку, что и я.
– Ты очень рассудительный преступник,- усмехнулась Нина и добавила.
Лучше бы следил за своими усами.
Я пощупал усы. Усы на месте.
– У тебя усы теперь наклеены кончиками вниз, а раньше были наклеены
кончиками вверх.
– Спасибо, - сказал я и подкрутил усы наверх.
– Веди меня к нему.
101
Мы подошли к увитому плющем кирпичному дому на улице Линейной.
Нина кивнула головой:
– Это наш дом.
– Полезем через забор, - сказал я.
– Зачем? У меня есть ключи от калитки.
– Я хочу застать его врасплох.
– Застать его врасплох не получится. По периметру дачи установлены
видеокамеры.
– Что ж ты мне раньше не говорила?
– Можно подумать, что тебя бы это остановило...
– Естественно, не остановило бы! Но я ученый и живу, глядя на мир
открытыми глазами, которыми я могу увидеть, как нейтрализовывать
препятствия... Какой марки видеокамеры?
– Откуда я знаю?
Я попросил Нину описать мне их вид и, после описания, понял, что это
камеры знакомой мне системы, которые можно обмануть с помощью пульта
дистанционного управления. К счастью, у меня в кармане остался пульт от
такси.
Через щелку в заборе Нина показала мне, где установлены камеры, а я
вычислил место, которое не перекрывается секторами обозрения камер.
– Здесь мы перелезем через забор, - я хлопнул ладонью по доскам.
Нина пожала плечами:
– Я не умею лазить через заборы... Я обязательно порву чулки.
– Посмотри на свои ноги, - сказал я ей.
– Хочу тебе сказать, что свои
чулки ты уже давно порвала... Я тебя подсажу.
– Я не полезу, - заупрямилась Нина.
– Если не полезешь, мне придется тебя связать и приклеить к забору, чтобы
ты не сбежала. А я не уверен, что пока я буду разбираться с твоим мужем,
тебе никто не перережет горло!
– Хорошо, - согласилась Нина, - ты не оставляешь мне права выбора.
– Если бы была моя воля, я бы у женщин все права отобрал! Права им только
мешают. Они в них путаются. Они их путают, в том числе, со своими