Три
Шрифт:
Пульс грохотал у меня в ушах.
– Кто-то должен встретиться с ним, – наконец произнесла я. – Нам надо выяснить, что он знает о постах сопротивления.
– Думаешь, его подставили?
Я медленно вдохнула, позволяя воздуху заполнить легкие.
– Кто-то должен привести его. Можете следить за ним, если не доверяете. Кажется, Роклин заскучал, таскаясь за мной повсюду.
Девитт поднял брови, обдумывая мои слова.
– Пошлите меня, – услышала я собственный голос. – И Чейза. Такер доверяет нам.
Если Чейз будет со мной, его не отправят вглубь страны, где его станут преследовать солдаты.
– Все не так просто, – сказал
Я оттолкнулась от стены, глядя ему в глаза:
– Вы хотите послать Чейза в Шарлотт.
Девитт не ответил.
– МН разыскивает его после того, что произошло в реабилитационной клинике в Чикаго. – Я замолчала, пытаясь выровнять голос. – Вчера я видела численность солдат. У нас недостаточно людей, чтобы их победить.
– Я знаю, – тихо сказал Девитт.
– Тогда почему?
– Потому что половина страны слишком напугана, чтобы дать отпор, а вторая половина спит. – Он принялся бесцельно ходить по комнате. – Тебе известно, сколько людей даже не догадываются, какую угрозу их свободе представляет ФБР? Да, им пришлось немного ужаться после Войны; да, они переехали в дом поменьше, приобрели генератор, чтобы не остаться без электричества после комендантского часа. Они верят тому, что говорят в новостях, – что эти атаки на наши посты для их же собственного блага. ФБР вынуждено избавляться от большого количества повстанцев, от отбросов, которые угрожают будущему их детей. Они никогда не увидят города с голодающими людьми. Им никогда не придется стоять в очереди за едой или прятаться на промежуточном пункте и ждать перевозчика, который отвез бы их в безопасное место.
Девитт остановился и медленно вдавил кулак в столешницу:
– И они никогда не увидят, как их любимых убивают за то, что они помогли своему товарищу.
Я услышала мамин голос, споривший с офицерами, когда те забирали ее. «Мы не животные», – сказала она. Но они избавились от нее, словно она была животным.
Казалось невозможным, чтобы половина страны приспособилась к требованиям МН, чтобы люди продолжали жить так, словно все в порядке. Казалось невозможным, что мы с мамой всего несколько месяцев назад поступали точно так же. Я представила поселение, о котором рассказал Такер, когда в первый раз вышел на связь, – то, которое гордилось соблюдением Статута. Такие места действительно существуют. Именно из-за них МН может делать то, что делает.
Меня пронзила ужасная догадка.
– Вы собираетесь атаковать МН, зная, что проиграете.
– Мы не знаем наверняка. Мы собираемся показать пример, показать Бюро, на что способны Три. Мы хотим разбудить страну. И когда люди увидят, каким ужасным будет ответ их правительства, они больше не смогут оставаться в стороне.
– А пленные? Те тринадцать человек, что были с Траком?
Девитт замешкался.
– Мы сделаем все, что сможем.
С таким же успехом он мог просто сказать: "Они знали, на что идут". Он ничего не сделает, и они погибнут.
У меня внутри все перевернулось.
– Должен быть другой способ.
В его глазах мелькнуло отчаяние, и в тот же миг я поняла: ему тоже хотелось бы, чтобы был другой способ, но затем его взгляд снова стал жестким и холодным.
– Если у тебя есть идея, я готов выслушать, – сказал он. – Пока оставайся поблизости. Мне
* * *
Уже почти наступили сумерки, когда Роклин появился у входа в кухню. Я драила миски с самого обеда, и кожу на моих руках стянуло и щипало от жидкого хозяйственного мыла. Я вытащила руки из воды и вытерла о штаны, ощутив острые уголки пластиковой упаковки презервативов в левом кармане и смятую бумажку в правом. Поглощенная мыслями о миссии Три, о попавшем в беду Такере, о Чейзе, собиравшемся уходить вместе с бойцами, я совсем позабыла о подарках, преподнесенных мне друзьями. Я так и не прочитала записку, которую утром дал мне Шон.
– Что? – спросила я, в общем-то не ожидая ответа, ведь Девитт сказал, что сначала созовет совет, а Панда еще не покидал кухню.
– На рассвете в убежище отправится отряд, – сказал Роклин.
Мои мышцы напряглись в ожидании. Прежде чем мы доберемся до Такера, пройдет много часов, и еще столько же до того, как мы вернемся с теми жизненно важными сведениями, что он раздобыл. За это время еще один из наших постов может подвергнуться нападению.
– Мы должны отправляться сейчас же, – сказала я.
Роклин раздул ноздри:
– Тебя не берут.
Девитт все еще не доверяет мне. Он думает, что за Такером следят и я приведу его и МН прямо к Стойкости. Я не знала, как мне доказать свою верность делу, когда меня держат на коротком поводке.
– Хорошо, – сказала я. Роклин вышел, а я осталась таращится на дверь.
Потерев пальцами морщинки между бровями, я достала из кармана смятую записку от Шона. Я осторожно развернула ее, обнаружив полустертые положения Статута, напечатанные жирным шрифтом. Сквозь них проступали слова, написанные на другой стороне. Это оттого, что записка намокла, пока я бегала под дождем. Я перевернула бумажку и просмотрела список, нацарапанный бледными, растекшимися по странице чернилами. Цуккини, потом капуста кочанная, капуста листовая, морковь и еще с десяток наименований овощей и количество каждого в одном ящике.
Я подумала, что Шон по ошибке дал мне не ту записку. Эта была похожа на те, которые доставляли с огорода, – Панда прикалывал их к стене кухни. Но когда я прочитала ее еще раз, то увидела, что посреди листа, между бататом и свеклой, другим почерком были нацарапаны две строчки: «конюшня» и «сегодня ночью».
Улыбаясь, я сложила записку.
Глава 12
Я лежала на своей койке и ждала, пока стемнеет, чтобы встретиться с Чейзом. Мне казалось, что время остановилось. В спальнях было меньше народа, чем прошлой ночью; многие пожелали присоединиться к армии, а оставшиеся никак не могли успокоиться.
Перед моими глазами стояли лица тех, с кем я сюда пришла. Увидимся ли мы когда-нибудь снова? Я могла только догадываться о том, что чувствовал Джек, услышав о судьбе Трака, или что подумал бы Уоллис, если бы увидел сейчас Билли, ожесточившегося в своем горе. Оба они присоединились к армии Три, и мне было почти жаль тех солдат МН, что попадутся им на пути.
Когда наконец погасла последняя свеча и стихли последние шепотки, я снова спустилась по лесенке, но в этот раз обнаружила внизу только свернувшуюся калачиком Ребекку. Отсутствие Шона породило у меня в животе холодную тяжесть. Слишком много моих друзей уже пропали без вести.