Трибунал
Шрифт:
— К чертовой матери! — кричит, побагровев, Порта. — Мы имеем право на два дня отдыха после полуторамесячного похода!
— Никаких прав вы не имеете, — отвечает Гофман. — Приказ пришел сверху. Оберст Хинка жаловался. И не переставал жаловаться, пока ему не пригрозили трибуналом!
—
— Об этом не беспокойся, — сухо говорит Гофман. — Армия заботится о таких вещах. Твое пополнение уже здесь. Вы будете самым смешанным отделением, какое только существовало. Среди вас будут русские, лопари и финны. Грузовики будут здесь через два часа, чтобы вы не утомлялись, они остановятся прямо у двери. Hals und Beinbruch [121] ! — говорит он и выходит за дверь.
— Такие вещи могут заставить человека молиться, чтобы ему оторвало ногу, — кричит Порта, дрожа от ярости. — Тогда будешь уже твердо знать, что больше не придется ходить по глуши, где полно партизан.
121
Ни пуха ни пера! (нем.). — Примеч. ред.
— Ногу? Спятил?! — кричит Малыш. — Как тогда убегать, когда за тобой гонятся с дубинками и синими огнями полицейские из участка на Давидштрассе? Руку! Вот это годится! С одной рукой стрелять из автомата не сможешь! Понятно?
— Руку хуже, — говорит Грегор. — Что делать
— Получать пенсию до конца жизни, — говорит Старик, — если руку он оставил здесь!
— Ты ничего не получишь, если мы проиграем войну, — уверяет его Порта, — даже если оставишь здесь обе руки.
Мы принимаемся собирать снаряжение и едва заканчиваем, как у двери уже стоят грузовики.
Снег валит так густо, что почти ничего не разглядеть, но это нам на руку при переходе линии фронта. В такую ночь наблюдателям приходится нелегко.
У Малыша осложнения со служебной собакой. Она не хочет идти. Рычит и скалит зубы. Приходится поднимать ее в грузовик.
— Вполне понятно ее нежелание, — говорит Порта, поглаживая собаку. — Кому охота возвращаться в Советский Союз?
Главный механик Вольф стоит, прислонясь к дереву, и наблюдает за нами с усмешкой.
— Вчера ночью мне снилось, что тебя разорвало надвое! — кричит он Порте, когда грузовики трогаются.
После того как он скрылся из виду, мы еще долго слышим его смех.
Грузовики поворачивают на Салу. Мы знаем, куда едем. На Заполярный фронт!
Мы засыпаем, не доехав до линии фронта, и валимся друг на друга, когда грузовик тормозит.
Тут нас принимают солдаты из финского женского батальона. Они молча смотрят, как мы переползаем через бруствер траншеи и под колючей проволокой.
Наискосок от нас злобно строчит пулемет. В небо взлетает ракета и медленно опускается к земле.
Мы ждем, тихо, как мыши, пока она не погаснет.