Тридцать дней из жизни первоклассницы
Шрифт:
Урок физкультуры начался со знакомства учителя с учениками, а потом было построение, где мы рассчитались на первый-второй. Я не знаю, зачем мы рассчитались на первый-второй, потому, что до конца урока знание этого не понадобилось.
Мы побежали вдоль стен спортзала и перед глазами мелькали то шведские стенки, то толстый канат, то маты, то конь, то бревно. Но самое большое мелькание было от синих лавочек, на которые мы и уселись, пробежав кругов десять, а может быть и двадцать.
Учитель физкультуры, Василий Иванович, сказал, что в первой четверти мы будем заниматься на школьном стадионе. Мне всё это понравилось,
Из школы я пришла к своему дому и, повернув за угол, увидела грустное Наташкино лицо.
– Что случилось? У тебя такой вид, будто у тебя единственную конфету отобрали.
– Ничего. Просто пинашки больше нет.
– Как нет? Ты её потеряла?
– Нет, не потеряла. Её переехал грузовик, – и Наташка показала лепёшку, отдалённо похожую на нашу пинашку. Я долго рассматривала лепёшку, а потом сказала, – Не расстраивайся, щас мы новую сделаем.
С этими словами я сняла ранец, достала из него старую круглую металлическую коробку с монпансье, с большим трудом открыла крышку и высыпала леденцы в мешочек. Коробка из-под монпансье была точь-в-точь как наша пинашка.
– На, – я протянула пустую коробку и крышку Наташке, – Иди в песочницу, насыпь туда песок и закрой крышкой. Получится новая пинашка.
День пятый. 4 сентября, среда.
ВО ДВОРЕ. Скакалки
Наташа, Люда и Света были уже во дворе. Наташа протянула мне новую пинашку, но я сказала, что это её пинашку раздавил грузовик, что это она сходила к песочнице, что это она наковыряла в песочнице песок, сунула его в банку и всё это закрыла крышкой. Поэтому, она твоя.
– Коробку, – осторожно сказала Наташка.
– Это, наверное, всё-таки банка. Пусть коробка это пинашка, которая превратилась в лепёшку, а эта пусть будет банка, – согласилась я.
Наташка вернула руку с пинашкой к себе и довольная отошла в сторону. У неё была новая пинашка.
– Давайте поиграем сегодня в скакалку, – сказала Света. Её сразу поддержали остальные девочки, включая и меня. Мы достали свои скакалки и начали считалку.
Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана.
Буду резать, буду бить –
Не тебе сейчас галить.
Сперва вышла Света, потом Наташа.
Я осталась с Людой, и мы хором завели считалку. В общем, мне досталось первой скакать через скакалку и так, и сяк, а потом наоборот, а потом два оборота и наоборот. Так я скакала минут десять. Счастливая, аж жуть. Я даже заулыбалась, пока скакалка не зацепилась за каблучок моего сандалика и не замерла. Настала очередь Люды. Ей, конечно, далеко до меня. Я всё-таки уже в первый класс хожу. А она ещё в детский садик. Она на один год младше меня. Правда она ходит в какую-то спортивную секцию, но, судя по всему, там скакалок нет.
Люда не выполнила и половину всех фигур, как её скакалка зацепилась за асфальт и остановилась.
Теперь Наташа. У неё скакалка хорошая, все ручки изрисованы разными
Наташа вышла в середину и начала прыгать через скакалку. Мы все следили за ней и считали фигуры. Это продолжалось одну минуту, пять минут, десять минут…. Первая не выдержала мама Люды.
– Люда, домой, – крикнула она из форточки, – ужин готов. Мы тебя ждём.
А Наташа, не моргнув глазом, продолжала прыгать, прыгать и прыгать. И скакалка всё вертелась, вертелась и вертелась. Мне стало завидно, и я стала повторять за ней.
В конце концов, Наташа остановилась и сказала, что, так как Света ещё не попрыгала, соревнования по скакалкам не считаются и переносятся на следующий раз. Тут мы все обрадовались и предложили идти по домам.
Я шла и думала, что я ведь старше Наташи, и она даже в школе ещё не учится, а на скакалке прыгает, будь здоров. Я шла и думала, думала и не заметила, как добралась до своей квартиры.
День шестой. 5 сентября, четверг. УТРОМ ДОМА
Я проснулась, имеется ввиду, что я окончательно проснулась, и решила в это утро сама приготовить себе яичницу. Ведь я уже большая. Так папа сказал. В общем, я пришла на кухню, а там холодильник. Открыла дверцу, достала сливочное масло, колбасу и, сколько не тянулась, яйца достать не смогла. Слишком высоко. Я оставила дверцу холодильника открытой, а чтоб она случайно не закрылась, подпёрла её стулом, и пошла в коридор за стремянкой. На стремянке сидел наш кот, и уходить не собирался. Он такой хорошенький. Увидев меня, он замурлыкал, и я потёрлась о его шёрстку щекой. До чего приятная у него шёрстка. Так мы мурлыкали и тёрлись довольно долго, пока я не вспомнила про яичницу. С котом я церемониться не стала, просто сказала ему, чтобы он уходил, взяла стремянку и пошла на кухню.
На кухне вовсю пищал холодильник, у которого подпёрли дверь стулом. Тут я увидела этот самый стул и поняла, что надо было просто залезть на него и легко достать яйца, а не подпирать им чего ни попади. Что я и сделала. А стремянку я отволокла на своё место и усадила на неё нашего кота. Кот благодарно мявкнул и удобно улёгся на самом верху стремянки.
Я взяла яйцо и, чтоб убедиться, что оно сырое, крутанула его на столе. Яйцо нехотя покрутилось и остановилось – сырое! Второе яйцо тоже было сырое. Третье яйцо я поймать не успела. Оно грохнулось об пол, состоящий из кафельных плиток, и вдребезги разбилось. Кот материализовался рядом с разбитым яйцом, усы его задрожали и он, хищно и не спрашивая разрешения, стал быстро вылизывать яичную жижу.
Я дождалась, когда котик вылижет яичко и убрала скорлупу, затем открыла холодильник, подставила стул и снова достала второе третье яйцо. Проверять его я уже не стала, а осторожно разбила все три яйца на сковородку и посолила. Яйца тут же зашкворчали, белки снизу, у сковородки побелели, и эта белота стала подниматься вверх, а когда она поднялась, яичница была готова. Она называется глазунья потому, что она похожа на глазки. Печка у нас сделана из стеклокерамики, поэтому я сперва её отключила, убрала сковородку в сторону, и только потом переложила яичницу на тарелку. Зелёный лук я слегка выдвинула из пакета и нарезала его кухонными ножницами прямо в тарелку. Это папа придумал и с тех пор мы только так и делаем.