Тридцать дней
Шрифт:
— Скай… — мой тихий стон смешался со слабым белесым туманом от слабого пара, поднимавшимся над поверхностью источника. — Скай… пожалуйста…
И он взял меня, заполнил собой, утянул на дно, впиваясь в губы. А когда он разорвал поцелуй, я увидела, как мое тело исчезает, превращаясь в объемный прозрачный силуэт, как тот, что сейчас сплелся со мной в крепких объятьях. Исчезла потребность в воздухе, исчезли опасения, что кто-то может увидеть одинокую стонущую женщину. Осталось лишь наслаждение от близости моего мужчины, от его проникновения и ласк.
А потом исчезло дно, и
— Для тебя, — произнесла я одними губами, и мой стон помчался к поверхности пышным цветком нежно-розового цвета.
Он проследил взглядом за тем, как поднимается вверх цветок моей страсти и снова поймал губы, благодаря поцелуем. А потом мир исчез, сменившись пьянящим наслаждением. Я откинулась назад и потеряла всякую связь с реальностью, бесконечно повторяя лучшее имя на свете:
— Скай…
А когда я вынырнула обратно в источнике, вся его поверхность была покрыта нежно-розовыми цветами. Их аромат пьянил, навевал сладкие воспоминания, и я снова произнесла:
— Скай.
— До вечера, моя невероятная.
Он на мгновение появился над поверхностью воды, поцеловал меня и снова исчез. Я поймала его руку, переплела наши пальцы, еще на миг продляя единение, а после нехотя отпустила и шепнула:
— Я буду скучать…
Выбралась из источника и направилась к приготовленной одежде. Я нашла странное платье из двух половин. Он связывалось тесемками на плечах и по бокам. Спина оказалась открыта, но для чего это нужно, стало понятно сразу — крылья. Рядом с непривычным одеянием лежал большой кусок грубоватого полотна, им я обтерлась. Хотела подсушить и волосы, но вспомнила, что больше не простая смертная. Сила заструилась по венам, по коже головы пробежались щекотные мурашки, и волосы мгновенно высохли. Я с удовольствием пропустила струящиеся пряди между пальцами, откинула их на спину и направилась к густой поросли.
Стоило мне поравняться с кустами, как послышалось шуршание. Я насмешливо изломила брови и приказала:
— Иди сюда.
Ко мне вышел Оэн Быстрокрылый, смущенный и румяный, словно он был не зрелым воином, а подростком, подглядывавшим за купающимися женщинами.
— Что ты хотел увидеть, Оэн? — спросила я.
— Я лишь хотел убедиться, что ясноокой богине не грозят не водяной бог, не огненный демон, — ответил он, и теперь у горделивого айра покраснели даже уши.
— И что же ты увидел, сын Свободного Ветра?
— Сон наяву, Изначальная.
— Так что же ты видел, Оэн?
— Сказать не смею, — он стоял, глядя себе под ноги. Белоснежные крылья за его спиной подрагивали, а ладони скрестились у паха, недвусмысленно скрывая возбужденное естество, приподнявшее край кожаной юбки-пояса. Вряд ли он понял, что в источнике я не одна, но, похоже, мои стоны летун все-таки услышал.
Усмехнувшись, я прошла мимо айра. Его шаги вскоре послышались за моей спиной.
— Изначальная, что за цветы ты даровала нам? — решился спросить Оэн. — Их аромат подобен истоме жаркой ночи.
Я остановилась, вдруг
— Цветы страсти. Цветы для любящих сердец. Я нарекаю их скайренами. Отныне только любящие пары могут войти в воду, где цветут скайрены.
— Скайрен, — полушепотом повторил Оэн Быстрокрылый, и вдруг округлил глаза и переспросил, повысив голос: — Скайрен?
— Скайрен, — кивнула я. — Это мой дар айрам.
— Но, Изначальная, это имя…
Я нахмурилась и отпустила немного силы. Она ушла в землю, тряхнула ее, и Оэн пал на колени.
— Не гневайся, Изначальная, молю! — воскликнул он, простирая ко мне руки. — Айры так давно не разговаривали с богами…
— Встань, Оэн, — приказала я. — Рад ли ты моему дару?
— Да, ясноокая Ирис.
— Признаешь ли за мной право называть мои создания так, как хочу я?
— Да, Изначальная.
— Быть по сему, — подвела я итог спору и продолжила путь к поселению. — Где Тиан?
— Жрец сказал, что мы непочтительны к нашей богине. Он желает порадовать вас, — уже более деловым тоном ответил айр.
Я прошла еще немного, но вдруг осознала то, что пропустила мимо ушей еще у источника. Резко обернулась и переспросила:
— Огненный демон? О ком ты толкуешь, Оэн?
— О демоне, с кем сражался Отец на Вольных скалах, — пояснил крылатый, я задумчиво кивнула.
А вот это уже может быть интересно. Пожалуй, я познакомлюсь с легендами айров поближе. Уже входя в поселение, я хмыкнула: «Скайрены». Водник будет счастлив. Но мысли о новом «водном боге» я отогнала, нужно было разобраться с легендами айров, а через них и с событиями, о которых я не помнила, или вовсе не знала. Например, драка Орканиса и Вайтора, никем иным огненный демон быть не мог, я в этом уверена.
— Хм…
А не потому ли Вайторис умалчивал о существовании айров, что знал об их легендах, о двух идолах, одним из которых была я сама? Если бы он рассказал, и я захотела посмотреть, а я бы захотела, потому что в черном замке отчаянно скучала, то это могло бы стать толчком к воспоминаниям, от которых меня так упорно избавлял лже-Вечный столько лет. И уничтожить крылатых созданий он не мог, потому что это породило бы очередную волну Отражений. Айры стали частью этого мира, как только появились в нем, а, значит, их убийство всколыхнуло бы реальность. Прав Скай, а я слепа и не вижу очевидного. На любое действие есть противодействие, так учил меня отец. И, как сказал сам Вайторис, даже ему не всё позволено.
Занятая своими мыслями, я на заметила очередного повального коленопреклонения и остановилась лишь тогда, когда споткнулась о какую-то палку, едва не полетев вниз носом, совсем не по-божественному. Однако вновь изобразила величавую невозмутимость, богини только так и спотыкаются, и оглядела сооружение, выставленное на моем пути.
— Хм… — вновь задумчиво промычала я. — Зачем?
Распростертый подле носилок жрец Тиан с пафосом и торжественностью произнес, так и не подняв на меня лик: