Тридцать лет спустя
Шрифт:
Томин. А почему ты решил, что это преступник? Может, в угол плюнул продавец?
Знаменский. Да нет, продавцы обычно плюют на покупателя. Это преступник, больше некому. Сейчас Зиночка орудует в лаборатории над анализом слюны.
Томин. Не верю я в эту криминалистику. Интуиция верней. Я бы лучше пощупал директора магазина.
Знаменский. Зачем?
Томин. Внушает подозрение. Уж очень у него сизый нос.
Знаменский. Ладно, попробуй.
В кабинете — Томин и директор магазина.
Томин. Да, Сергей Захарович, нехорошо вы живете.
Директор. Почему нехорошо? Я хорошо живу.
Томин. Вот и плохо. Как вы можете жить хорошо при вашей зарплате?
Директор. Сам не знаю. Кручусь.
Томин. Вижу, что крутитесь, только не в ту сторону. Вы ведь получаете сто сорок рублей. Откуда же у вас “Волга”?
Директор. Я объясню. Дело в том, что раньше у меня были “Жигули”. Я их продал, немножко доложил и купил “Волгу”.
Томин. Прекрасно. Но мне непонятно, как с вашим окладом можно купить “Жигули”.
Директор. Очень просто. Раньше у меня был “Запорожец”. Я его продал, немножко доложил и купил “Жигули”.
Томин. А “Запорожец” вы как приобрели?
Директор. Так же. У меня был мотоцикл, я его продал, доложил и купил “Запорожец”.
Томин. Ну а мотоцикл у вас откуда?
Директор. А у меня был велосипед. Но за это я уже сидел у вас в тринадцатой серии.
Томин. Да-да, припоминаю. Ну что ж, Сергей Захарович, пока можете быть свободным. Только убедительная просьба: из города на своей “Волге” никуда не выезжать.
Директор. Даже на свою дачу?
Томин. На дачу — пожалуйста! Там уже все равно живут наши сотрудники.
В кабинете — Знаменский и Томин.
Знаменский. Нет, Шурик, директор не виноват.
Томин. Как — не виноват?! А машина, дача, фарфор, хрусталь?
Знаменский. Ну и что? Время не стоит на месте. Сегодня все стали жить лучше, особенно директора магазинов.
Входит криминалист Зиночка Кибрит.
Зиночка. Мальчики, танцуйте!
Томин. Зиночка, с тобой всегда. (Обнимает ее, собирается танцевать.)
Знаменский. Погоди, Шурик, сейчас не до юмора.
Зиночка. Мне — особенно.
Знаменский. Зинуля, не томи! Что показал анализ слюны?
Зиночка. Значит, так. Слюна принадлежит мужчине шестидесяти лет. Его фамилия Сухов Сергей Фомич. Не женат. Нигде не работает. Проживает в Горбатьевском переулке, дом один, квартира шесть.
Томин. Зинуля, ты гений!
Зиночка. На том стоим. А ты, Шурик, в следующий раз будешь с большим уважением относиться к криминалистике.
Знаменский. Поразительно! И все это показал анализ слюны?
Зиночка. Конечно. К тому же преступник выро нил в магазине паспорт, который подтвердил вес наши предположения.
Томин. Ну что ж, Пал Палыч, думаю, надо брать Сухова.
В кабинете — Знаменский, Трмин, Зиночка и преступник Сухое.
Знаменский. Ну что, Сухов, думаю, отпираться бессмысленно. Мы вас узнали по почерку.
Сухов. На пушку берешь, начальник? Какой может быть почерк, когда я неграмотный.
Зиночка. Не лгите, Сухов! У нас неграмотность давно ликвидирована.
Сухов. Не знаю, я про это не читал.
Зиночка. Почему не читали?
Сухов. Потому что неграмотный.
Томин. (Знаменскому.) Крепкий орешек. Придется с ним повозиться. (Резко вскидывает паспорт.) А это что?
Сухов, (пораженно), Паспорт.
Томин. Откуда вы знаете, если не умеете читать?
Сухов. А, начальник, твоя взяла! Пиши протокол. Значит, пришел я в магазин к восьми, хотел бутылочку портвешку взять, а продавщица мне так нагло говорит: “После восьми не продаем” Ах так, думаю. Тогда и я так! Стащил ящик портвейна, иду, а у дверей этот гад стоит, директор. Давай, говорит, половину, а то скажу. Не выдержал я и плюнул в него. Только промахнулся. Это меня и погубило.
Томин А где портвейн?
Сухов. “Где”, “где”!.. Выпил.
Зиночка, (с ужасом.) Один? Целый ящик?
Сухов. Долго ли, умеючи.
Зиночка. И даже не закусывали?
Сухов. Милая! После этого портвейна не то что закусывать, жить не хочется.
Знаменский. Сухов, Сухов, ближе к делу. Что можете сказать в свое оправдание?
Сухов. Слушай, начальник, а если я пустую посуду сдам, мне срок скостят?