Тридцать один день
Шрифт:
Я предложил пойти к Сергею Сергеичу и попросить его, как я просил уже сегодня утром, отпустить пятерых из нас в санаторий. Как будто для подготовки к празднику. Скажем, что картину не привезли и нам нужно подготовить физкультурные номера, чтобы показать их вместо кинокартины. Сергей Сергеич отпустит нас, а мы пойдем в совхоз. Все было очень просто. Но Андрей вдруг взбунтовался.
— Хватит! Врите сами, если хотите, — сказал он, — а мне надоело… Давайте попробуем сказать все как есть. А уж если не пустят, тогда посмотрим.
— Поздно будет
— Вот еще придумал! — набросилась на Андрея и Зинка. — А если не разрешат? Тогда все пропало. Разве можно так рисковать?
И Витька Панков тоже сказал, что для такого случая вполне можно обмануть и что это будет даже очень честно.
— Честно обмануть? — усмехнулся Профессор. — Да вы забыли, что есть еще на свете сила убеждения. Это великая сила! Мы можем убедить Сергея Сергеич а!
Одним словом, Профессор опять стал умничать. Спорить было некогда, и Андрей предложил решить все голосованием. Мы стали поднимать руки. Трое были за мое предложение, Андрей и Профессор — против, а Мастер воздержался. Значит, было принято мое предложение. Правда, всего одним голосом, но было принято! И зря! Но это я только сейчас понял, а тогда еще не понимал.
Андрей подчинился большинству: не пошел рассказывать Сергею Сергеичу о наших планах, но и обманывать тоже не пошел. А мы пошли — я, Витька Панков и Зинка.
Увидев нас, старший вожатый прежде всего спросил, почему мы разгуливаем во время «мертвого часа».
Я подтолкнул Витьку Панкова, и он начал, размахивая руками, рассказывать о том, как в санатории сорвался показ кинокартины, которую ребята так ждали. Дальше должно было пойти мое сочинение. Но Сергей Сергеич в этом месте оборвал рассказчика и спросил:
— Как это — сорвался показ картины? Почему сорвался?
— А кто же пойдет пешком по воде семь километров туда да семь обратно? — сказал я.
— Как это «кто пойдет»? А для чего же вы брали шефство над санаторием? — вдруг спросил Сергей Сергеич.
Я не поверил своим ушам. И тут же мы все, перебивая друг друга, загалдели:
— Сергей Сергеич, так вот мы и хотели пойти за картиной… Мы же понимаем…
«Хорошо, что еще не успели наврать!» — подумал я.
Для похода мы с Сергеем Сергеичем отобрали самых сильных и закаленных ребят. Решили, что в совхоз пойдут: председатель совета дружины Петро, наш прославленный спортсмен Витька Панков, Зинка, Андрей и я.
— А меня с собой возьмете? — спросил Сергей Сергеич. — Доверяете мне?
— Доверяем! Еще как доверяем! Это такой сюрприз, что вы с нами тоже пойдете!.. — затараторила Зинка.
Ну при чем тут «сюрприз»? Раздражает меня ее девчачья восторженность. Хорошо, конечно, что Сергей Сергеич пойдет с нами, но восторги тут излишни.
Вдруг в комнату вбежал Капитан. Дрожащим голосом он попросил:
— Можно, и я с вами пойду? Возьмите меня…
Глаза у Капитана блестели. Мы все поняли, что настал час, когда Капитан может окончательно доказать
Восьмым членом нашего отряда был, конечно, Смелый.
В санатории главный врач Савелий Маркович долго не мог прийти в себя, узнав о нашем решении. Он пожимал нам руки и много раз говорил «спасибо». Мне даже неудобно стало: чего уж так особенно благодарить!
Нам дали бумажку, которую Сергей Сергеич назвал доверенностью, и еще какую-то квитанцию. Все это Сергей Сергеич должен был передать директору клуба, когда мы придем в совхоз.
Мы вышли в путь.
Где-то совсем близко шумело море. Оно как будто все время повторяло одну и ту же фразу, словно заучивало ее наизусть…
Дорога шла между кудрявыми виноградниками. Все эти виноградники, которые тянутся на много километров, принадлежат огромному совхозу «Заря». Но этот совхоз еще не самый большой в районе. В другое время мы бы, конечно, рассмотрели, как растет виноград, приметили бы все интересное. Но сейчас нам было не до того: мы хотели как можно скорее дойти до совхоза и вернуться обратно в санаторий.
Сначала мы совсем не замечали пути. Но примерно через час я начал уставать. Ведь мы прошли до совхоза не семь километров, а гораздо больше: все время приходилось кружить, обходя огромные лужи и канавы, наполненные водой.
В одном месте пройти было совсем нельзя: вся дорога была затоплена водой. Нам пришлось идти среди виноградников. Мы осторожно обходили кусты, стараясь не помять ни одного листочка. Но вдруг сзади раздался крик:
— Эй, стойте! Стойте!
Мы обернулись и увидели, что от вышки, поставленной посреди поля, к нам бегут двое мальчишек. Мы остановились. Запыхавшись, мальчишки подбежали к нам.
— Вы кто такие? — спросил один из них.
— Мы пионеры, из лагеря, — ответил за нас всех Андрей.
— Пи-о-не-ры?.. — недоверчиво протянул мальчишка. — А почему по полю ходите? Разве не знаете, что здесь ходить нельзя?
Мы объяснили им, в чем дело.
С важным видом мальчишки начали совещаться между собой.
— Странно, — сказал один.
— Надо бы их отвести к Петровичу, — посоветовал другой.
Меня удивило нахальство мальчишек: вдвоем они хотели арестовать и вести куда-то семерых. Смелый сердито зарычал на незнакомцев.
— А откуда же у вас собака? — продолжал допрос один из мальчишек.
Мы и это тоже объяснили. Тогда мальчишки потребовали наши документы. Сергей Сергеич показал бумажки, которые нам дал Савелий Маркович. Ребята прочитали эти бумажки, посовещались и наконец решили отпустить нас. На прощание Сергей Сергеич спросил у ребят:
— А вы-то здесь какую службу несете?
— Сторожевую. Не видите разве? Вон там — пионерский пост, — сказал один из мальчишек и указал рукой на вышку.
— Ну что же, хвалю за зоркость! — сказал Сергей Сергеич.
— А нам похвалы-то ни к чему. Мы свое дело знаем, — важно ответил один из пареньков.