Тридцать шесть часов из жизни разведчика
Шрифт:
– Я думаю, что нам не следует ничего скрывать от нашего офицера, сказал молчавший до сих пор Мельтцер, обращаясь к Клетцу. Тот молча кивнул головой.
– Сегодня днем господин оберштурмбаннфюрер по ошибке доложил генералу Кребсу, что Шварцбрук уже в Берлине и благополучно отдыхает. Вы понимаете теперь всю сложность положения?
Либель вместо ответа вытянулся в струнку. Клетц тоже встал, одергивая на себе мундир.
– Я поеду на розыски с вами, Либель, - сказал он.
– Я покажу вам, как нужно работать! Давайте сюда список номеров машин!
Обер-лейтенант
– Буду рад случаю поучиться у вас, господин оберштурмбаннфюрер. Прошу прощения, я только выпью стакан воды, у меня пересохло в горле.
Клетц и Мельтцер склонились над списком. Первые семь номеров в нем были вычеркнуты.
– Эти я уже проверил, - сказал Либель, заглядывая через плечо.
– Никто из них капитана не видел.
– Кому принадлежат остальные пять?
– Этого я еще не выяснил.
Клетц посмотрел на Либеля с явным сожалением.
– Из вас, обер-лейтенант, никогда не вышло бы порядочного полицейского детектива. Вы брали по одной машине? Так вы будете искать капитана еще двое суток. Запомните, господа, - Клетц обращался уже и к Мельтцеру, - даже самый простой сыск не обходится без анализа!
Мельтцер кашлянул и отвернулся. А Либель с заинтересованным лицом присел к столу.
Клетц набрал номер телефона полицейского управления. Облокотившись на стол, Либель видел, как он записывал на листке фамилии и адреса владельцев машин. Либель с неподдельным интересом узнал, что первые две машины легковые, и одна из них принадлежит врачу, другая адвокату, затем в списке следовал грузовик, обслуживавший фирму "Братья Заукель", потом фургон из ресторана и кабаре "Медведь" и, наконец, грузовик компании "Нектар" (производство пищевых концентратов).
Поговорив с полицией, Клетц задумался.
– Может быть, нам все-таки подождать?
– спросил Мельтцер.
– Я думаю, к утру Шварцбрук появится.
– Во всяком случае, мы ничего не теряем, если попробуем, - отозвался Либель.
– Господин оберштурмбаннфюрер имеет опыт в таких делах.
– Ну, в таком случае действуйте, господа, желаю успеха.
– Мельтцер вышел.
Клетц оторвался от своих записей.
– Смотрите, Либель!
– Лицо его разгорелось, он явно чувствовал себя в ударе.
– Свидетели говорили о грузовике - значит, первые две машины не в счет.
– Это интересно, - сказал Либель.
– Анализируем дальше.
– Клетц поднял палец.
– Капитан едет в Берлин. Он приезжает, что-то задержало его. Что может задержать фронтового офицера в столице?
– Интрижка?
– осторожно спросил Либель.
– Вы судите по себе!.. Куда мы должны сейчас ехать?
– В гараж фирмы "Братья Заукель". Так я думаю.
– К чертям собачьим!
– Клетц вспылил.
– Да у вас действительно нет ни грана здравого смысла и логики! Ведь, кажется, ясно, что настоящий фронтовик, попав в Берлин, прежде всего захочет комфорта. Капитану подвернулась машина из "Медведя". Едем туда!
– приказал категорически Клетц.
– Вот хорошо, что вы мне напомнили, господин оберштурмбаннфюрер, мой фургон тоже нужно зарядить, то есть, я хотел сказать, заправить, в баке нет ни капли.
– Хорошо, только быстро!
Либель вышел. Не спеша он поднимался по ступенькам из бункера. На часах было одиннадцать. Он сел в машину и поехал к заправочной колонке.
Вернулся он только через сорок минут. У входа в бункер его ожидал Клетц. Он был раздражен.
– Почему вы так долго, Либель?!
– Пришлось разыскивать бензин, в нашей колонке нет, но мне все-таки удалось достать. Кроме того, надо было достать и масло.
Наконец Либель и Клетц выехали на темную и пустынную набережную Шпрее. Было уже без четверти двенадцать.
– Что вам говорили свидетели о внешности капитана?
– спросил Клетц.
– Он, кажется, высокого роста, темные волосы, довольно молод. Затем, у него в руках черный портфель. Он не расстается с ним. Кстати, вас не смущает, господин оберштурмбаннфюрер, что Шварцбрук отправился сразу в такое людное место, как "Медведь", а как же конспирация?
– Фронтовику можно многое простить, Либель, вы забываете, что это боевой офицер. В конце концов он отправится в русский тыл. А это сложнее, чем заехать в "Медведь".
– Все-таки у меня мало надежды, - вздохнул Либель и повернул машину в темный переулок.
– Куда это вы? Нам нужно прямо, - сказал Клетц.
– Там закрыт проезд. Все эти проклятые бомбежки!
Только еще через час, после долгих блужданий по улицам, фургон Либеля остановился, наконец, у затемненного подъезда кабаре "Медведь".
Кабаре доживало свои последние ночи. Со следующей недели по приказу министра пропаганды Геббельса все кабаре и театры Берлина закрывались. Поэтому в тот вечер в "Медведе" было особенно людно.
Уже в вестибюле Либель отметил про себя, как преобразился Клетц. Куда делась его обычная медлительность? Ноздри перебитого носа бывшего сыщика расширились. Он был похож на матерую гончую, взявшую след.
– Идемте прямо в зал, - тихо бросил он Либелю.
– Гараж от нас не уйдет!
Иоахима Клетца не надо было учить, как действовать в подобных обстоятельствах. В своей жизни он провел немало облав в таких заведениях. И хотя человек, которого он искал, по-видимому, не собирался бежать или сопротивляться, обстановка заставила его ощутить знакомый азарт.
Первый же вопрос, который он задал старшему кельнеру, заставил того проглотить любезную улыбку.
– Где здесь запасной выход?
– Вон там, господин оберштурмбаннфюрер, - вполголоса ответил старший кельнер, и на лице его появилась кислая мина. "Боже мой! Опять облава. В такой вечер!"
– Идите и встаньте там. Прикажите только после этого номера дать полный свет в зале. И при свете - самый боевой номер программы, понятно?
Кельнер отправился выполнять приказание. Клетц и Либель оглядывали зал.