Тридцать сребренников рублями
Шрифт:
Оглушенного ударом за ухо Хмыря посадили на заднее сиденье «Волги». Николай сел за руль своей машины. Попетляв некоторое время между домами, заехали затем за какой-то сарай и перегрузили Хмыря в багажник. При этом предварительно заклеили ему рот скотчем.
— На дачу? — предложил Кислярский, — Поедем заниматься грязной работой?
— Я бы вначале забрал кассету от школы, — заметил Доро. — Думаю, на ней могут оказаться записанными небезынтересные для нас разговоры.
— А этот, — Николай показал себе за спину большим
— Ни черта с ним не будет, — убежденно заверил его Кислярский. — Я одного такого супчика провозил однажды в машине целый день, а потом ещё и на ночь забыл в багажнике. Так единственное неудобство — пришлось после него потом багажник основательно промывать — мочевой пузырь у этого деятеля видите ли не выдержал. А сам он — хоть бы что! Только стал существенно более разговорчивым и готовым на любое сотрудничество… Так что поехали за кассетой.
Вениамин оставил машину на том же месте, что и накануне, и подошел к газетному киоску. Девушка скучала в одиночестве за очередным дамским романом.
— Ой, здравствуйте, — обрадовалась она, узнав Кислярского. — А я видела этого вашего… шпиона.
— Да что вы! — удивился Вениамин. — Где же?
— Он сегодня утром покупал у меня газеты. Взял «Мегаполис», «МК», «Известия» и «Сегодня». Я на всякий случай вот тут на бумажке записала. А ещё вроде собирался взять «Скандалы», да потом передумал.
— А почему вы решили, что это был он?
— Ну как же! Ведь вы же сами сказали, высокий такой худой блондин мон… монголоидной расы.
— И что, у вас брал газеты высокий белобрысый монгол? — уже сомневаясь в умственных способностях своей собеседницы, решил уточнить Вениамин.
— Нет. Скорее — негр. С крашеными волосами. Странный такой.
— Не понял, — опешил Кислярский. — Вы говорите о негре-блондине?
— Ну не совсем чтобы негр. Он светлый, вроде Майкла Джексена. Ресницы, брови, волосы рыжеватые. Альбинос наверное. Нос короткий и широкий. Глаза то ли серые, то ли желто-зеленые. Я как-то забыла обратить внимание на цвет. Но не темные. Это точно. И слегка раскосые… Правда, в правом ухе золотой крестик, а никакая не плоская гирька, как вы говорили.
— Ну, серьгу он, положим, мог и поменять… — глубокомысленно кивнул Кислярский. — А так, все очень похоже. Он ни с кем тут не разговаривал?
— Когда он уходил, к нему подбежала бродячая собака. Так он её Рыжулей назвал и обещал в следующий раз чего-нибудь принести… Да, вот ещё что он говорит по-русски без акцента.
— Неужели никакого акцента?
— Да! — торжествующе повторила девушка, — Совсем никакого. Сами убедитесь, когда будете прослушивать. — И она подала Кислярскому извлеченный откуда-то снизу сверток.
— Очень полезные сведения, — разворачивая сверток и меняя в магнитофоне кассету, глубокомысленно поцокал языком Вениамин. — Очень…. Значит, говорите, «Скандалы» не купил?
— Не-а.
— Н-да… Ну да ладно, посмотрим, что он возьмет завтра.
— А может… — продавщица явно что-то хотела спросить, но стеснялась.
— Что?
— Может быть, мне проследить за ним? Выяснить, где он живет? У меня получится.
— Ни в коем случае! — ужаснулся Вениамин. — Нам и так прекрасно известно, где он живет. А вы своей непрофессиональной слежкой можете все только испортить. Поняли?
— Хорошо. Не буду, — кивнула девушка и обиженно поджала губы.
Пока Вениамин отсутствовал, Денис начал звонить бывшим сослуживцам. Он дозвонился до Виктора Илюхина и от него узнал, что получено разрешение на погребение Максима. Все формальности уже выполнены. Завтра в десять встреча у морга. Похороны на Ново-Архангельском и поминки в пельменной, что по соседству с домом Максима.
— Не знаешь, как найти Веньку Кислярского, Смирнова и Редина? поинтересовался Илюхин.
— Думаю, Кислярскому и Смирнову я смогу сообщить о похоронах, пообещал Денис. — Буду звонить и Сашке Редину. Но тут ничего обещать не могу. Что-то я о нем ничего в последнее время не слышал…
— А где тебя можно найти в случае необходимости? — поинтересовался Виктор. — Будешь дома?
— Не знаю, — уклончиво ответил Денис. — Не уверен. Видишь ли, у меня возникли кое-какие проблемы…
— Но на кладбище не опоздаешь?
— Не опоздаю. Встретимся до десяти у морга, — предложил Доро.
Попрощавшись с Нериным, он позвонил затем своему приятелю полковнику и поинтересовался, есть ли для него что-нибудь новое.
— Через полчаса буду у кафе, где мы прежде перекусывали, — не отвечая на вопрос, сообщил полковник. — Успеешь?
— Постараюсь, — пообещал Доро.
И через полчаса он уже прогуливался со своим бывшим коллегой перед «стекляшкой» кафе в просторном дворе старого московского дома.
— Новое есть, только вот не знаю, насколько это новое для тебя интересно, вышагивая рядом с засунутыми в карманы пальто руками, делился полковник. — Как выяснилось, Винсента Бочарова застрелили из «ТТ». Судя по пуле и найденной гильзе — оружие новое. Во всяком случае наши трассологи каких-то характерных отметин не обнаружили. Скорее всего до этого пистолет нигде не «светился».
— А отпечатки в машине?
— Отпечатков в салоне великое множество. Но ничего примечательного обнаружить не удалось. Ни одни «пальчики» по картотеке не проходят. Так что…
— Хорошо. А связи убитого? — настаивал Денис, — Неужели до сих пор не установили, с кем он в основном общался, с кем дружил?
— Естественно, отработали его знакомых. В основном — ничем не примечательные личности. Такие же как он ребята, которые не упустят, если где что плохо лежит, но и на рожон по-напрасну особенно не полезут. Ну да ты представляешь…