Тридцать три несчастья и немного везения
Шрифт:
«Не теряешь, уже потерял».
Мои губы шевельнулись, готовясь произнести столь страшные и окончательные слова. Но в последний миг неимоверным усилием воли я остановила себя. Легко уйти, намного тяжелее простить. Но если я сделаю так, если высокомерно заявлю Дариану, что не желаю его больше знать, то не буду ли обречена остаток жизни сожалеть о потерянном счастье? Мне ведь очень хорошо с ним. А то, как он поступил… Что же, не всем бывает легко смириться с успехами своей второй половины. А тут еще бывшая невеста подоспела со своими речами, сочащимися затаенным ядом и лживым сочувствием. Дариан ведь сам не подозревал,
— Прости меня, — прошептал супруг, на сей раз глядя мне прямо в глаза и не позволяя себе даже моргнуть. — Прошу, Алекса, не руби сплеча! Если бы ты только знала, как сильно я жалею обо всем случившемся!
Я первой отвела взгляд. Тоскливо посмотрела в окно, за которым мела метель, неизменная для Хельона этого времени года.
И что мне делать? С одной стороны, безусловно, Дариан поступил не совсем красиво, а точнее сказать — совсем некрасиво. Он обсуждал наши семейные проблемы с бывшей невестой! Да за одно это мужчина в глазах женщины заслуживает наказания! И именно из-за его слов Ами наняла Вентора, который превратил мою жизнь здесь в настоящий кошмар. Но, с другой стороны, я не сомневалась, что Дариан и не подозревал о том, к каким последствиям приведет его излишняя болтливость. Он ведь очень испугался за меня. Такие чувства невозможно сыграть.
— Ты простишь меня? — робко спросил муж, когда пауза слишком затянулась.
— Время лечит, — уклончиво проговорила я. — Да, я понимаю причины твоего поступка. Но понять — не значит простить, а простить — не значит забыть.
— Но ты хотя бы постараешься?
Я тяжело вздохнула. Посмотрела на Дариана и успела заметить на его губах тень быстрой улыбки. Впрочем, он тут же скорчил настолько скорбную физиономию, будто оплакивал кого-то из близких. Вот ведь хитрец! Понимает, что если я не разорвала отношения сразу, то, скорее всего, не сделаю этого вовсе. Пройдет несколько дней, и я успокоюсь. Пережитая ситуация потеряет свою остроту, а там, глядишь, я и вовсе постараюсь выкинуть ее из головы.
— Если ты хочешь вернуться в Гроштер, то мы можем это сделать, — вместо ответа на прямой вопрос предложила я, внимательно наблюдая за его реакцией.
Что скрывать очевидное, от его решения зависело многое. Если он скажет, что все-таки собирается переехать обратно в столицу, то на мое прощение ему можно не рассчитывать. И дело даже не в моем занятии артефактной магией, которое именно в Хельоне начало набирать обороты. Дело в том, что полгода назад мы сбежали из Гроштера, чтобы уберечь меня от излишне навязчивого внимания Норберга. Вряд ли Дариан забыл об этом. Но если он захочет вернуться, то, получается, его амбиции стоят дороже, чем мое спокойствие.
По всей видимости, Дариан подумал о том же. Это было понятно по тому, как заблестели его глаза и он обиженно вскинул голову.
— Нет! — воскликнул он. — Нет, Алекса, о нашем переезде в Гроштер не может идти и речи! Я заставлю этих снобов из Хельона считаться со мной! Да, я позволил себе мгновенную слабость, но из-за нее чуть не потерял тебя. Теперь вспомнил, что удача любит наглых и упрямых. И буду сражаться до последнего!
Я улыбнулась. Пожалуй, наш брак еще не обречен. Такому мужчине можно простить неверный шаг. Но только один!
Однако, естественно, я не собиралась сообщать Дариану о том, что дарую ему свою милость. Виноватый муж — вещь в хозяйстве
— Если ты еще когда-нибудь осмелишься встречаться за моей спиной со всякими там девицами, то лучше домой не возвращайся! — злым свистящим шепотом предупредила его. — Прокляну!
Дариан скептически вздернул бровь, явно не поверив моей угрозе.
— Даже не сомневайся, — заверила супруга. — Еще как прокляну! Поверь мне, дорогой, у обиженной женщины фантазия работает так, что сам бог-пасынок в восхищение от твоего наказания придет!
— Значит, наш брак еще не обречен? — замирающим голосом, не в силах поверь своему счастью, спросил Дариан.
— Все будет зависеть от твоего дальнейшего поведения, — пообещала уклончиво.
Дариан робко улыбнулся. Затем шагнул было ко мне, широко распахнув объятия…
— Потом! — резко предупредила его, отпрыгнув сразу на несколько шагов.
Дариан замер на месте и насупился, не понимая причин.
— Знаю я тебя, — проговорила хмуро. — Начнем сейчас мириться — и до завтрашнего утра ты меня из постели не выпустишь.
— И что? — недоуменно переспросил супруг. — Ты имеешь что-то против?
И тут же нахмурился пуще прежнего, должно быть заподозрив, что все мои мысли и желания сейчас заняты Норбергом.
Говоря откровенно, он был прав. Я на самом деле думала сейчас о ректоре гроштерской Академии колдовских искусств. Но размышляла не о том, как были бы сладки его поцелуи, а о том, как бы избежать завтрашнего неприятного разговора. Сегодня вечером я продемонстрировала Норбергу, что мои амулеты не только способны защищать от ментальной магии, но еще могут любого человека наделить способностью к чтению мыслей. Не нужно быть пророчицей, чтобы понять: теперь он точно от меня не отвяжется. А Хельон, как выяснилось, не столь уж далеко от Гроштера.
— Завтра утром к нам в гости пожалует Норберг, — мягко проговорила я, желая успокоить взревновавшего супруга.
Дариан еще грознее сдвинул брови и заиграл желваками, явно не обрадовавшись услышанному.
— А теперь слушай меня внимательно, — проговорила я. — Иначе, боюсь, наш брак завтра может оказаться расторгнутым без нашего на то желания.
Пламя обиды, горевшее в глазах Дариана, слегка утихло. И я начала рассказывать, чем именно мне пришлось пожертвовать, лишь бы Норберг прекратил разбирательство, грозящее завершиться для Дариана всеобщим позором и порицанием.
Чем дольше я говорила, тем меньше ростом становился Дариан. Он сильно ссутулился и взволнованно пританцовывал на месте, но не осмеливался меня прервать.
— Это же катастрофа! — наконец выпалил он на одном дыхании, когда я закончила. — Алекса, нам надо бежать из Хельона. Да что там из Хельона — из Лейтона! Переберемся в Альмион. Там нас этот вездесущий менталист ни за что не достанет!
Я невольно усмехнулась. Не то чтобы меня забавляла сложившаяся ситуация, просто очень смешное определение выбрал для Норберга мой супруг. Вездесущий… Мне всегда казалось, что это слово не особенно приличное. Волей-неволей всякие красочные ассоциации в мыслях возникали. Вот скажет кто-нибудь: «Вездесущий мужчина». А мое неумное воображение тут же нарисует мужичка, нырнувшего в темную подворотню для вполне определенной цели. Интересно, я одна такая испорченная или у других тоже такие мысли мелькают?