Тридцать ударов плетью
Шрифт:
После душа, Лев ходит по дому, собирая вещи. Через несколько часов у него рейс. Я мелькаю постоянно у него глазах, хожу вокруг да около, как нашкодившая кошка, и не знаю, как заставить себя подступить к нему.
Я подглядывала за ним в душе. Он мастурбировал под тугими струями. Быстро доводил себя до разрядки, ожесточенно орудуя кулаком. Вот до чего я его довела! Как же мне хотелось присоединиться к нему, остановить, перехватить его кулак и опуститься на колени перед ним. Как раньше. Мне очень хотелось почувствовать его терпкий привкус, его каменную
Он решил не давить на меня. Дать мне время. Уехать, чтобы я смогла собраться с мыслями. Переосмыслить все, и принять решение. Но мне так грустно, оттого, что он покинет меня. И я, наконец, решаюсь.
– Лев! – громко зову его.
Он останавливает сборы. Оборачивается.
– Лев. Давай попробуем! – отчаянно предлагаю я.
– Алин, - улыбается мужчина, - ты сейчас в таком состоянии, что тебе явно не до проб. Алин, я не буду больше на тебя давить. И у меня мало времени. Я дособираюсь, с твоего позволения.
– Нет, Лев, я готова! Честное слово!
– Ты на храброго воробья похожа, Алин. Не надо. Ни мне, ни тем более тебе, такие жертвы ни к чему. Будем пробовать, когда ты окончательно придешь в себя.
– Но я пришла! В себя пришла! Я просто не знаю, не умею доминировать.
– Если ты правда готова, то подойди и сама все сделай. Я не буду тебя трогать!
Я снова медлю. Лев бросает красноречивый взгляд на часы. Черт, он же опаздывает! А у меня нет цели делать ему гадости. Есть цель сделать ему хорошо.
Глава 52
Лев
Малышка, что же ты со мной делаешь? Я же думал, что расправившись с ним верну тебе спокойствие, верну счастье, а ты получила синдром жертвы изнасилования.
Но я не обвиняю Алину, ни в чем не обвиняю, нет! Мне жаль ее. Я виню только себя, что раньше не решил этот вопрос с Джамалем. Допустил насилие по отношению к собственной женщине. Но я никуда не денусь от нее. Не собираюсь бросать или отступать. Там, на пляже, когда я протянул ей руку, а она не ответила, я окончательно понял, что девочке моей нужно время. А еще психолог. Опытный. Желательно женщина.
Еще и дела эти на Родине. Проблемы в бизнесе. Ашотджан наверняка догадывается обо всем и теперь насылает нехилые проблемы в мою вотчину.
Очень не хочется оставлять Алину, но без меня там не разрулится. Тигран конечно помогает, сам хозяйничает, пока я тут пытаюсь залечить раны своей женщины, но у него собственный непростой бизнес, помимо моего, а еще он во-всю старается наладить отношения с Мариной и сыном, которых едва ли не про*б из-за Варшавы.
А еще я понял, что в таком состоянии как сейчас находится Алина, ей лучше побыть какое-то время самой. Без меня. Я привез с собой пару толковых ребят из охраны, поэтому за ее безопасность не волнуюсь. В разлуке она соскучится по мне, психолог проработает с ней все отрицательные моменты, и все у нас наладится!
В спортзале я даже не замечаю, как умудохал себя до потери пульса. Если бы
Я так перевозбудился от ее присутствия, что час изнурительной тренировки, призванной сломить мою несгибаемую эрекцию пошел насмарку. Пришлось передернуть. Но только чтобы ненароком не напугать Алину внушительным стояком. Я представлял себе наше последнее свидание на яхте перед кошмаром, орудуя кулаком, а на самом деле будто вколачивался в ее тугое до невозможности тело.
Получив хоть какую-то небольшую разрядку, сбросив напряжение, я кинулся собирать вещи. Она была рядом. Думала, что я ее не вижу, но делая вид, что занят, я следил за ней исподтишка. Она так подавлена всем этим. И хочет решиться на сближение, но ее внутренний лед не позволяет сердцу оттаять и довериться мне, принять меня.
А потом она меня удивила. Но нет, я не притронусь к ней. Захочет, сама подойдет.
Говорю ей об этом. Она застывает замороженной скульптурой, но у меня уже катастрофически нет времени на эту прелюдию. Рано еще тебе малышка. Раны не затянулись на душе. Подлечи их немного, а потом уже будем налаживать телесный контакт. Но она снова меня удивляет. Решается!
Алина
Подхожу к нему близко. В нос бьет его родной возбуждающий запах. Беру его безучастные ладони. Глажу их, разминаю. Лев блаженно прикрывает глаза, но не шевелится. Тогда я кладу руку на его живот. Чувствую, как напрягся кубиками пресс прямо через футболку. Дыхание Льва учащается. Внушительный бугор вздыбливается под ширинкой.
– Он пугает тебя? – Лев перехватывает мой взгляд туда.
Киваю. Прикрываю глаза.
– Рано, малышка! – комментирует Лев.
Пытается забрать у меня руку.
– Нет. Я хочу! – противоречу я сама себе, - Но не знаю, как! Помоги мне, Лев!
Лев смотрит на меня мгновение тяжелым взглядом, а потом, словно разозлившись, рычит:
– На кровать, быстро!
Я ложусь. Спокойно ложусь, потому что он сам остается на месте, не двигается, лишь сжимает кулаки до побеления костяшек на пальцах.
– Платье задери!
– требует безапелляционно.
В недоумении выполняю приказ, оставшись в трусиках, плотно сжимаю бедра.
– Ноги расставь! – рычит Лев. – Вот так, пошире!
Он жадно рассматривает меня в трусиках, но с места не сходит.
– Отлично! А теперь расстегни верх!
Мне становится все интереснее, а еще немного пугает этот голодный, полный неприкрытого желания мужской взгляд.
Деревянными, неслушающимися пальцами кое-как расстегиваю кнопки, что держат верх платья. Оно свободного кроя, поэтому лифчик не требуется и обнаженная грудь сразу оголятся перед жадным мужским взором. Соски моментально твердеют, собираются в камушки. Лев нервно сглатывает.