Триэль
Шрифт:
- Мы можем сыграть на этом. – Вдруг осенило меня.
- На их связи? Нет, ты что. Они оба ученые, их дружба – не секрет.
- Я не про них, я про нас.
- Что, прости? – Торреш вскинул брови.
- Мы можем заявить о себе.
- Тогда мы покойники. – Тот час пробурчал Цэр.
- Сколько людей знает о нашем существовании?
- Не много. В основном это руководители и организаторы проекта, которых в лаборатории чаще всего не было. Кроме Маркуса.
- А сколько, по их мнению, выжило?
- Двое. – Ответил Николас. – Я и Тоньё.
- Мой отец считает, что я ничего не помню о лаборатории и знать не знаю о том, что у меня есть дар. – Сказала Тоньё.
-
- А кто твой отец?
- Он был верховным судьёй. Теперь это мой пост.
- Зачем таким высокопоставленным людям ввязываться в проект 3-L? Кто-нибудь знает, какие цели они преследовали?
Все отрицательно закачали головами.
- Тогда раскрыться можем только мы. – Алистер улыбнулся и посмотрел на меня. – Если они руководили проектом, они должны знать о том, что представляет из себя К-7, и одно только упоминание о тебе испугает их настолько, насколько это вообще возможно.
- Принудить их лечить геном, просто запугав? Я не уверен, что мне удастся запугать своей силой целую корпорацию. Во сне, к примеру, я беззащитен как котёнок, и тогда меня можно будет преспокойно задушить.
- Но идея хорошая. – Торреш вскинул брови. – Ты начнешь спектакль, скорее всего, тебя поведут в верховный суд, - он повернул голову к Николасу, на что тот только ухмыльнулся, - мы соберём компромат, и в том числе, пригрозим руководству компании раскрыть общественности множество их тёмных делишек. Начнем давить на Вим с нескольких сторон.
- А если не выйдет?
- Тогда ты снимешь купол, и будь что будет.
Глава 15.
- Что вы знаете о геноме? – Этот вопрос я задал самым видным умам из всех, что ещё ходят по проклятой дорийской земле. Пусть и на месяц позже, чем я просил, но предо мной предстали полторы сотни учёных, инженеров, врачей и даже несколько программистов. Алистер тоже находился в аудитории – он стоял слева от подъема на трибуны и смотрел на меня, не сдерживая улыбки. – Вопрос этот, скорее, риторический, поскольку знаем мы о нём ровно столько, сколько публиковали в единственном инсмирском научном журнале. Геном – это феномен Дории. Существует мнение, ничем не подтверждённое, кстати, - я кинул взгляд на Джейсона, - что некогда в стенах этого здания, - это была одна из центральных лекторий ВимТека, - была разработана методика полного удаления отдельных генов из ДНК человека. Согласно тому же мнению, эта методика была открыта в рамках программы, преследующей одну высокую и, казалось бы, непостижимую цель – лечение самых страшных и опасных генетических заболеваний, которые только можно найти в медицинском справочнике.
Истина в том, что полное удаление отдельных генов из ДНК человека невозможно. Конечно, существовало множество противоречивых исследований и их результатов, но факт остаётся фактом – гены можно только прививать, удалить их полностью наука считается невозможным. Но, тем не менее, факт генома остаётся фактом. Почти сто лет назад впервые появились бесцветные люди, с белыми волосами, глазами, белой кожей, у многих даже стёрлась генетическая память о форме костей и прочей структуры тела. Многие из вас, - хотя тут я приврал, потому что таковыми были почти все, - стали жертвами той разработки. Из вашей клеточной памяти будто бы стёрлись всякие следы о том, какими вы должны быть на самом деле. Но как я уже говорил раньше, полное удаление гена невозможно, и здесь мы сталкиваемся с противоречием того, что мы видим своими глазами, и того, что видно сквозь линзы микроскопа.
Ввиду
- К чему вы клоните, мистер Келори? – Я не успел уследить, кто задал этот вопрос, но это неважно. – Хотите сказать, что впервые за сотню лет вы стали тем, кто продвинулся в исследованиях?
- Именно. – Непроизвольно, я улыбнулся так широко, что у меня затрещали уголки губ. – Вы когда-нибудь слышали о наркотике, под названием «лёрн»? Нет? Странно, потому что его принимает восемьдесят процентов людей в возрасте от десяти до сорока лет. Так что получается, часть из вас тоже его употребляет. В любой другой ситуации я бы сказал, что вам пора лечиться, но сейчас я говорю вам, что вы стоите на пути к исцелению. Лёрн – это сложное органическое соединение, вызывающее сильную зависимость. По типу воздействия оно объединяет все известные виды этого типа веществ воедино. Оно не оставляет очевидных следов в организме, и обнаружить его в крови очень сложно, однако биопсия любого органа сразу открывает его наличие в организме. Лёрн очень быстро разлагается в крови под действием глюкозы и вступает в реакцию с любыми анионами в крови, образуя сложные комплексы, которые обнаружить стандартными методами просто невозможно.
- Но вы обнаружили? – Это был другой голос – женский и молодой.
- Я обнаружил. Этот наркотик губителен для организма и он крайне негативно влияет на репродуктивную систему. Накопленные фрагменты лёрна провоцируют мутации плода, и пока неясно, обратим ли этот процесс, но меня сейчас интересует не это.
- Вы, кажется, сотрудник лаборатории БиоВим, верно? Вы не должны заниматься проблемой наркотиков.
- Я бы и не занимался, не будь моя жена бывшей наркоманкой.
По залу волной пронёсся шелест и шепот. Я кинул взгляд на Джейсона, но тот не выглядел расстроенным, напротив, он улыбнулся мне и кивнул, прося продолжать.
- Я пришел работать в БиоВим с одной целью, - маленькая ложь во благо красоты речи, - найти способ вылечить геном. Признаюсь, все работы, что я проводил, упирались в ту же проблему, что была у множества учёных до меня – гены есть, но они не проявляются. Факт того, что способ лечения генома был всё же выявлен - это само проявление судьбы, фортуны, да хоть воля Всевышнего, мне всё равно, как это называть. Это открытие произошло абсолютно случайно, и поэтому я не требую ни лавров, ни премии. Я собрал вас здесь потому, что мне нужна помощь специалистов разных профилей. Прошу, выслушайте меня.
Наступила тишина.
- Эти сложные комплексы очень тяжело вывести из организма и разлагаются они очень медленно. Волей случаев один бывший наркоман оказался в больнице под присмотром моего его брата, профессора инсмирского университета Алистера Келори, и он в лечебных целях ввёл пациенту микстуру, представляющую смесь разного типа гормонов. – Я кивнул Джейсону, и он включил экран, засветившийся белым за моей спиной, и на нём находилась старая фотография Алессы. – Эта женщина – типичный представитель жителей Дории. Бесцветная. Вот, как она выглядит сейчас. – Джейсон нажал на вторую фотографию дочери, и зал ахнул. – Розовый оттенок кожи, карие глаза, черные волосы, теперь они начали виться. Сейчас происходит процесс несильной перестройки тела: меняется форма ногтей, структура кожи. Возможно, будут происходить и другие изменения.