Трикс. Дилогия
Шрифт:
– Ты? – воскликнул Трикс.
– Ты? – поддержала его Аннет.
– Ага, она! – радостно сказал Халанбери. – А как ты хочешь это сделать?
– Выдам тайну княжества Дилон, – пожала плечами Тиана. – Секрет фейерверка «Трескучее облако». Его умеют делать только наши алхимики.
– Ты думаешь, столичную гильдию это так заинтересует? – с сомнением спросил Трикс.
– Уверена. У нас в Дилоне в темницах сидят пять шпионов столичных алхимиков.
– Ты только не окажись сама в темнице гильдии, после того, как секрет им скажешь, – забеспокоился Трикс.
– Да как я его скажу? – удивилась Тиана. – Откуда же мне знать,
– А… – растерялся Трикс.
– Я им пообещаю. Скажу, что я и мой друг – то есть ты, владеем каждый половиной рецепта этого фейерверка. И отдадим его столичной гильдии, если нас в нее примут… и возьмут в делегацию к Маркелю, в знак серьезности намерений.
– А когда они поймут, что ты их обманула? – ужаснулся Трикс. – Алхимики – они же такие… житья потом от них не будет!
– Если мы Маркеля не убедим в своей правоте, – спокойно ответила Тиана, – так нам житья и так не будет. А если убедим, то я в благодарность прикажу нашим алхимикам поделиться рецептом. Вот и все.
– Ну… логично, – признал Трикс.
И грустно посмотрел в окно, за которым уже совсем стемнело…
В этот вечер в Столице пошел первый снег – неожиданно ранний, легкий, тающий почти сразу, едва он ложился на уличную грязь. Хозяйки, спешащие домой с рынков, ругали погоду и судачили, что виной всему – волшебники, которые своими безответственными заклинаниями испортили даже времена года. Дети, обрадовавшиеся неожиданному развлечению, пытались лепить снежки, которые, впрочем, больше походили на комки грязи. Извозчики на всякий случай подняли цену на проезд, упирая на повышенный риск лошадиного травматизма и подорожавший по случаю непогоды овес. Мужчины в основной массе были довольны – ведь теперь у них появился хороший повод по пути домой заглянуть в кабак и согреться рюмкой-другой крепкой настойки или стаканчиком горячего вина с пряностями.
Если бы в этот вечер вблизи улицы Всех Верных Вассалов оказался кто-то очень внимательный и при этом смотрящий только на мостовую (ну, например, в поисках случайно оброненной монетки), то он мог бы заметить странную картину – возникающие на снегу словно ниоткуда отпечатки подошв небольшого размера. Такой наблюдатель мог бы даже заподозрить, что по улице бредет, укрывшись под чудом сохранившимся с древности плащом-невидимкой, волшебница – ну, или мужчина небольшого роста. А если бы на улице оказалось волшебное существо, то оно бы обнаружило подростка, которого почему-то не замечали редкие прохожие – так что тому приходилось уворачиваться от каждого встречного.
Но ни наблюдательных людей, ни внимательных волшебных существ на улице не оказалось. Так что Трикс добрался до резиденции со-герцогов Гризов и Солье без всяких проблем. Он миновал и резиденцию князей Дилонских, и целый ряд резиденций баронов (большей частью темных и пустовавших, разве что в какой-нибудь комнатушке коротали вечер у разожженной печи сторожа), и представительство Самаршана (к ряду Верных Вассалов оно, конечно же, не относилось, поэтому хоть и располагалось на этой улице, но адрес свой числило по соседней). И вот наконец перед Триксом оказался знакомый (исключительно по описаниям в реестре со-герцогского имущества) особняк в три этажа с мансардой. Вывеска над дверью уже была переписана – закрасили и герб Солье, и имя. В гербе Гризов пока никто не рискнул дорисовать вторую
Трикс твердо сжал губы. Он волшебник. А теперь еще и немного ассасин. Он сильнее любого воина и любого купца. Он отомстит… ох, как он жестоко отомстит!
Жестоко и бесчестно.
Подсунув врагу фальшивые улики…
Разве могли одобрить такой поступок его многочисленные славные предки?
Трикс наморщил лоб, вспоминая семейные предания. Особенно те фрагменты, о которых летописцы высказывались туманно и осторожно…
Да, сомнений не было.
Многочисленные предки одобряли. Если они сейчас могли наблюдать за Триксом – из чудесного мира после смерти или из своего нового перерождения, то они просто-напросто рукоплескали и кричали: «Молодец!»
Не было в летописях ни одного барона, герцога или короля, который бы ни разу не победил своих врагов хитростью и коварством.
А вот те, кто проиграл, не сумев схитрить или обмануть врага, такие имелись… но их в летописях старались не упоминать.
Трикс вздохнул. Нет, он не мог проиграть, никак не мог. Потому что тогда его родители останутся неотомщенными, Тиану отдадут в жены старому некроманту, Щавель сгинет в темнице, Иена казнят, Халанбери станет бродяжкой, Аннет умрет от тоски…
– Переживаешь от мысли о том, что предстоит совершить? – прошептала ему на ухо Аннет, сидящая на правом плече Трикса.
– Почему я такой недотепа? – спросил Трикс. – Почему мне противно это делать?
– Ты вовсе не недотепа, – мягко сказала Аннет. – Ну… ладно, недотепа. Но дело не в этом. Дело в том, что ты совестливый и добрый юноша, который не любит подлостей. А сейчас ты оказался в такой ситуации…
– Знаю, – мрачно сказал Трикс. – Ладно, проехали. Ты чуешь здесь каких-нибудь волшебных существ?
– Я тебе что, ищейка? – удивилась Аннет. – Не знаю. Пока никого не видно. Встретим – разберемся.
Трикс еще раз осмотрел особняк. Снег у входа был расчищен, почти все окна ярко светились, откуда-то даже доносилась игра на клавесине. Похоже было, что народа в особняке полным-полно. Прием у Гризов, что ли? Похоже на то…
Впрочем, может, это и к лучшему? Чем таиться во тьме, лучше скользить ужасной тенью мимо веселящихся врагов.
И делать свое черное дело!
– Если надо покарать одно зло другим злом, то я готов! – твердо сказал Трикс.
В следующий миг ему пришлось отскочить и прижаться к стене особняка, чтобы увернуться от подъезжающей кареты. Ни кучер, ни лошади его явно не видели.
Стоя в сторонке, Трикс мрачно наблюдал, как из кареты выгружаются гости. Из обрывков разговоров он понял, что к Гризам прибыл старший королевский постельничий. Не последний человек в иерархии дворца, что означало – Гриз у Маркеля на хорошем счету…
Приехавший с гостями слуга постучал тяжелым дверным молотком, ему открыл распорядитель приема – в пышном парике и праздничной желтой ливрее. Постельничий – худощавый мужчина средних лет, его жена – такая же тощая и невысокая, и дочь – прыщавая девица лет пятнадцати, вылезли из кареты и направились в особняк. Трикс молча двинулся за ними, глядя чуть в сторону и слегка опустив голову.