Трикс. Дилогия

Лукьяненко Сергей Васильевич

Вслед за Прозрачным Богом ребята прошли в шатер. Конечно, до роскоши дворца султана это походное жилище никак не дотягивало, но по сравнению с обычными походными шатрами выглядело вершиной роскоши. Шатер был из плотного белого войлока, просторный, устланный мягкими коврами, с множеством крошечных масляных светильников, наполнявших его мерцающим мягким светом. Повсюду были разбросаны цветастые подушки, на низеньком столике – за ним полагалось есть, сидя прямо на полу, – стояли вазы с фруктами и сладостями и кувшины с напитками.

– Тут вроде чисто… – робко сказал Трикс.

Алхазаб

засмеялся и махнул рукой:

– Да я не за тем вас позвал, юные воины. Садитесь, ешьте и пейте, будьте моими гостями…

Нельзя сказать, что Трикса сильно обрадовало это гостеприимство. Правители просто так не зовут к себе обычных охранников! Но делать было нечего, Трикс и Тиана положили копья и сели, невольно прижимаясь друг к другу. Алхазаб сел напротив и радушно придвинул к ним блюдо с халвой.

– Ешьте, ешьте… Молодые любят сладости. Я прекрасно помню, я еще и сам не стар. – Он засмеялся.

Трикс опасливо взял кусочек халвы.

– Гадаете, зачем я вас позвал? – спросил Алхазаб.

– Да, Прозрачный Бог, – призналась Тиана.

– Не пускайте беспокойство в свои сердца, ибо я не замышляю дурного или недоброго, – успокоил ее Алхазаб. – Вы говорили, что пришли из дальнего края соляных озер… я никогда там не был, но ведь это тоже мои земли. Расскажите мне, как живет народ соледелов. Только честно, без утайки!

Трикс откашлялся. Посмотрел на Тиану.

– Рассказывай ты, – предложила она.

– Хорошо, Прозрачный Бог, – кивнул Трикс. В голове у него крутилось сразу несколько историй, придуманных от начала и до конца. По одной из них край соледелов был мирным и счастливым местом. По другой – бедным и опасным. Трикс никак не мог решиться, какую историю выбрать. – Мы, соледелы, живем у огромных соляных болот на самом краю Самаршана…

– Откуда там соль? – спросил Алхазаб.

– Соль? – задумался Трикс. – Из болот.

– Это я понимаю, дурачок, – беззлобно ответил Алхазаб. – А откуда она берется в болотах?

– Тут есть разные мнения, – сказал Трикс, понимая, что совершенно не разбирается в происхождении соли. – Одни люди говорят, что волны соленого океана во время штормов стекают в низины, отчего вода в болотах и становится соленой. Другие считают, что сама земля под болотами наполнена солью – огромными валунами соли, которая растворяется в болотной воде.

– Обе версии здравые, – рассудил Алхазаб, подумав. – А как вы добываете соль?

– Разными способами, о владыка мира! Старики и старухи обычно бродят по болотам и ищут кристаллы соли, налипшие на болотных растениях или камнях. Эти кристаллы они отламывают и несут в деревню. Тяжел труд стариков, многие из них тонут в трясине, порой на них нападают болотные крокодилы, по осени и весне поедом едят их гадкие болотные комары. Соль, которую они добывают, грязная и не очень вкусная, поэтому стоит она дешево, и называют ее стариковской солью. Знающи люди пускают ее лишь на корм скоту…

Алхазаб поморщился.

– Фу, какая гадость…

– Другую соль добывают взрослые, – продолжал Трикс, уже увереннее. – Они черпают воду из болота, процеживают сквозь тонкую кисею и кипятят в котлах. Когда

вся вода превращается в пар, на дне котла остается слой соли. Эта соль ценится дороже и зовется огненной солью, или взрослой. Ее обычно и пускают в пищу. Работа эта под силу лишь сильным и крепким людям, потому что испарения кипящей соленой воды ядовиты, заставляют людей кашлять, а дрова для костров приходится нести издалека, ведь поблизости мы уже сожгли все леса…

– Так… – продолжал Алхазаб.

– А самая редкая и дорогая соль – детская, – продолжал Трикс, которого понесло вовсю. – Все девочки и мальчики племени уходят в уединенные участки болота – мальчики налево от деревни, девочки направо. Потом, раздевшись догола, дети купаются в бочажках, в темной, холодной и соленой воде, после чего сохнут на солнце. Проступившая на их теле и соскобленная оттуда скребком соль считается самой чистой и вкусной. Многие считают, что она возвращает молодость, и платят за нее золотом!

– Фу! – воскликнул Алхазаб, сморщившись. – Какая гадость! И вообще в этом есть что-то крайне непристойное!

– О да! И знал бы ты, Прозрачный Бог, как щиплет кожу эта соль! – вздохнул Трикс. – К тому же она осветляет кожу, и мы становимся бледными, будто северяне. Но в наших краях живут небогато, и даже детям приходится добывать соль…

– Так везде! – Алхазаб сердито взмахнул рукой. – Так везде и всюду, юноша! Дети кочевников собирают кизяк и пасут овец, а старики с утра до ночи взбивают кумыс и стригут скот. В городах с малолетства трудятся в гильдиях и лавках. В горах лазают на скалы за птичьими яйцами и выковыривают из тайных щелей драгоценное мумиё. На островах ловят рыбу и ныряют за раковинами жемчужниц. И что у нас, в Самаршане, что в королевстве, на юге и на севере, на западе и востоке – всюду, всюду люди только и делают, что бьются в тисках нужды и лишений!

– Угу… – подтвердил Трикс. – Так и есть.

– А знаешь, почему так? – спросил Алхазаб.

– Почему?

– Да потому, что люди подозрительны друг к другу и не желают жить мирно! Каждый правитель обирает своих подданных, потому что ему надо кормить стражников и воинов, дознавателей и правдознатцев. Вот в чем корень всех бед! Железо, из которого можно сделать плуги и молоты, идет на мечи и копья. Сильные люди не занимаются ремеслом, а учатся убивать друг друга! Вот в чем корень всех зол! Война – проклятие человеческое!

Трикс с Тианой переглянулись.

– Ну… да… – признала Тиана.

– Вот почему я решил завоевать весь мир, – уже спокойнее продолжил Алхазаб. – Лишь если весь мир станет единым целым, если всеми станет править один-единственный правитель, то люди забудут о войнах и смогут жить спокойно и богато. Когда я стал величайшим в мире волшебником, то я не сразу решился сделаться владыкой мира. Три дня и три ночи сидел я в пустыне и думал: стоит ли завтрашнее счастье той крови, что прольется сегодня? Ведь ни один правитель, не важно, маленький кишлак под его началом или огромное царство, не отдаст мне свою власть добровольно. Вновь и вновь спрашивал я себя, стоит ли мирное будущее войны в настоящем? И знаете, что я решил?