Трилистник

Бойко Ника

— Доброе утро, — пожелала я, — а ты куда?

— Доброе, — и он улыбнулся в ответ, — на охоту.

Я тут же вскочила.

— Успокойся, не собираюсь я некого убивать, просто хочу кое-кого поймать. Эх, знаешь, давно не охотился.

Он, насвистывая, копошился в рюкзаке.

— Я с тобой.

— Отлично, будешь приманкой.

Обрадовал, всю дорогу Алекс был в прекрасном настроении, насвистывая веселый мотивчик, он то и дело осматривал землю, деревья, иногда довольно хмыкал, найдя что-то отдаленно напоминающее поляну с огромным валуном посередине, он наконец-то успокоился. Усадив меня на верхушку, он спрятался, так и не поставив меня в известность на кого мы охотимся. При этом велел, не при каких условиях

не слезать с камня, если это так опасно вернул бы тогда меч, я хоть и не умею обращаться, но с ним надежнее. Не очень приятно сидеть на куске камня и ждать неизвестно кого, и судя по тому, что я приманка этот кто-то плотоядный, везет мне все-таки. От скуки я стала наблюдать за бегающими муравьями, иногда делая им преграду в виде моей руки и скучала. Толи я увлеклась игрой с муравьями, толи охотник из меня некудышний, но зверя я прозевала. Сильный удар, потряс камень, я вздрогнула и посмотрела вниз.

— Ой, лошадка, — обрадовалась я, — Алекс здесь лошадка. Привет мордашка.

И я потянулась к зверю, лошадь прыгнула и схватив зубами за рукав, оторвала его. И только сейчас я заметила лошадь то необычная. Огромная, черная с огненной гривой и хвостом. Она дышала дымом и била тяжелыми копытами, клацая заостренными зубами и зло храпела. От неожиданности я скатилась к подножью камня. Лошадь прыгнула, прижав ее голову к своей груди, я стала гладить ее по гриве, которая оказалась очень мягкой, лошадь оторопела и замерла.

— Тихо, малышка, ты ведь хорошая, красивая, добрая, — успокаивала я лошадь, медленно отстраняясь. Почувствовав дистанцию лошадь отскочила назад и снова пошла в атаку, я пригнулась и в это мгновение раздался свист и шею лошади обхватило лассо. Зверь захрипел и встал на дыбы, я откатилась, Алекс сильным ударом кулака уложил лошадь на землю и придавил плечом ей шею, стал удерживать на земле, наползая всем телом.

— Алекс, не надо.

— Полина, не лезь, я знаю что делаю.

Лошадь казалось, успокоилась, Алекс расслабился, и это была его ошибка, уверенным движением кобыла скинула черта и опять направилась ко мне. Я бы поняла, если бы меня загрызли монстры из пещеры, но быть съеденной лошадью это уже слишком. Легким прыжком я вскочила ей на спину, и началось родео. Это было захватывающее зрелище, чтобы не попасть под копыта разъяренному зверю Алекс влез на камень и беспомощно смотрел на нас. А мы летали по поляне, сшибая деревья, вырывали траву, несколько раз прокатились по земле. Выбрав момент, Алекс прыгнул и надел на шею лошади ошейник, та сразу стала паинькой.

— Класс, — выдохнула я, — а можно еще раз.

— Хватит на сегодня, пожалуй, а ты крутая.

— А ты будто не знал?

Алекс только ухмыльнулся, через минуту мы ехали к месту стоянки, а потом и дальше, и болтали.

— Алекс, а что это за зверь?

— Разве не видишь лавовая лошадь, кстати, людоед их осталось немного, почти всех перебили.

— Ископаемое, мы ее отпустим?

— Само собой.

— Огонек, я буду звать ее Огонек. Можно.

— Зови хоть горшком ей без разницы.

— Ты не прав каждому нужно имя, правда, Огонек.

Лошадь храпанула.

— Вот видишь.

— Убедили, — развел он руками.

И мы рассмеялись.

Огонек, оказалась, очень быстрой и выносливой, даже имея на спине двух седоков и два рюкзака она, не сбавляя темпа, бежала уже шестой час, в отличие от нее я стала уставать.

— Алекс, давай тормозить, у меня спина заболела.

Он послушно остановил, мы спешились, Алекс стал готовить ночлег, я рассматривала лошадку.

— Алекс!!! Алекс!!!

Он тут же оказался рядом.

— Что с глазами, что у нее сглазами?!

— Тьфу напугала, ничего, просто ошейник парализует волю, вот и все. Да не волнуйся ты так, она тебя даже не видит.

— Это не правильно, быстро освободи ее.

Алекс видимо продолжал считать меня чокнутой

не стал связываться, махнул на все рукой и снова отправился к возне в рюкзаках, но я уже завилась. Полчаса ныла и жалела животинку, обозвав его бездушным монстром я не нашла ничего лучше как обидеться, притом надолго. Алекс тоже мириться не собирался, так в тишине мы поужинали и легли спать, я демонстративно отвернулась. Долго возилась и громко сопела, потом встала и пыхтя стала возиться в рюкзаке, бросив это пустое занятие я высыпала все на землю, и нашла что так долго искала — крепкую веревку. Алекс покосился, видимо, все понял, но промолчал. Я приблизилась к Огоньку, та даже не посмотрела в мою сторону, привязав веревку к камню и закрепив ее узлом, подергала и убедившись в ее прочности, я порвала балахон на несколько белых полосок, сплела косичку и закрепила ее на шее лошади, на манер шарфика, даже с бантиком, проверив еще раз прочность, я сняла ошейник. Зверь тут же пришел в себе и к ней вернулись прежние намерения, но на этот раз я была быстрее и отскочив и показав на последок язык я отправилась спать, а Огонек подергав веревку стала охотиться на мышей, в большом количестве шмыгающих вокруг нас, и чавкая ужинать.

Спать совсем не хотелось, покосившись на наевшуюся лошадушку, спит, Алекс, тоже спит, покатавшись с одного бока на другой, я уверенно села. Все, устала, опять посмотрев на Алекса, вдруг вспомнила, рога, я так и не пощупала, надо было у Кэт попросить, да поезд ушел, все спать утром попрошу, и я упала на землю. Но когда не спится в голову лезут разные дурные мысли, я честно долго мучалась, пытаясь заснуть и отогнать надоедливые мысли, но они меня победили. Пощупаю и спать, решила я про себя, он все равно спит и ничего не почувствует. Подползя на корточках к спине Алекса, я выжидающе замерла, дыхание было ровное, и я решилась на следующий шаг. Аккуратно привстав я потянулась к его голове. Алекс что-то пробормотал во сне и повернулся на спину, заложив руку за голову, выждав некоторое время, я снова потянулась и затаив дыхание, еще немного и я дотянусь. Вдруг сильный толчок и я упала на грудь Алексу, он держал меня за руку и совершенно ясными глазами молча смотрел на меня. Проглотив комок, я тихо пролепетала: «Я это, рога пощупать, ты ведь сам разрешил».

— А почему ночью?

— Не знаю, — честно ответила я, — просто вспомнила.

Он сел и покачав головой, наклонил ее мне на встречу, закусив кончик языка, я наконец-то, коснулась, рога были небольшие, но правильной конусообразной формы, я еще меня поразило, что они гладкие, как зеркало и твердые, я заулыбалась.

— Все?

— Ага.

— Спать, — распорядился он и плюхнулся на землю.

Довольная я отползла к себе и свернувшись калачиком тут же уснула. Утром Алекса разбудил мой громкий голос.

— Нет, ты не животное, ты монстр, вчера съела один рукав, теперь второй. Что вкусно? Слушай, давай жить дружно, а то опять будешь ходить в ошейнике, а я уверена, что он тебе не нравиться. Договорились. Ай, но что ты за животное.

— Класс!!! Это лучший стриптиз, который я видел.

— Проснулся, ехидина.

— Полина, зрители требуют продолжения.

— Отвали, — беззлобно огрызнулась я, — подойду еще раз останусь голой.

— Огонек, я за тебя, — поддержал он лошадку.

— Извращенец, лучше скажи далеко до водоворота?

— И совсем я не он, я просто ценитель женской красоты.

Завуалированный комплимент я не поняла, но продолжала слушать, придерживая руками мини-топик едва прикрывающий грудь, полностью забыв о лошадке, а та тихо подкравшись со спины, сорвала последний клочок рубахи.

Алекс закатился.

— Вот и сбылась твоя мечта я голая, прекрати смеяться, скажи лучше что делать, Огонек только что сожрала последнюю рубаху, а вызвать я не могу.

— Возьми мою, — смилостивился Алекс.

Я тут же ее натянула и скривилась.