Трилистники

Анненский Иннокентий Федорович

ТОСКА БЕЛОГО КАМНЯ

Камни млеют в истоме,Люди залиты светом,Есть ли города летомВид постыло-знакомей?В трафарете готовомОн — узор на посуде…И не все ли равно вам:Камни там или люди?Сбита в белые камниНищетой бледнолицей,Эта одурь была мнеКолыбелью-темницей.Коль

она не мелькаетБезотрадно и чадно,Так, давя вас, смыкает,И уходишь так жадно В лиловатость отсветовС высей бледно-безбрежныхНа две цепи букетовВозле плит белоснежных.Так, устав от узора,Я мечтой замираюВ белом глянце фарфораС ободочком по краю.

¹⁹⁰⁴

^{Симферополь}

ТОСКА КАНУНА

О, тусклость мертвого заката,Неслышной жизни маета,Роса цветов без аромата,Ночей бессонных духота. Чего-чего, канун свиданья,От нас надменно ты не брал,Томим горячкой ожиданья,Каких я благ не презирал?И, изменяя равнодушноИскусству, долгу, сам себе,Каких уступок, малодушный,Не делал, Завтра, я тебе?А для чего все эти мукиС проклятьем медленных часов?..Иль в миге встречи нет разлуки,Иль фальши нет в эмфазе слов?

ТРИЛИСТНИК ТРАУРНЫЙ

ПЕРЕД ПАНИХИДОЙ

^Сонет

Два дня здесь шепчут: прям и немВсе тот же гость в дому,И вянут космы хризантемВ удушливом дыму.Гляжу и мыслю: мир ему,Но нам-то, нам-то всем,Иль люк в ту смрадную тюрьмуЗахлопнулся совсем?«Ах! Что мертвец! Но дочь, вдова…»Слова, слова, слова.Лишь Ужас в белых зеркалахЗдесь молит и поет,И с поясным поклоном СтрахНам свечи раздает.

СВЕТЛЫЙ НИМБ

^Сонет

Зыбким прахом закатных полосБыли свечи давно облиты,А куренье, виясь, все лилось,Все, бледнея, сжимались цветы.И так были безумны мечтыВ чадном море молений и слез,На развившемся нимбе волосИ в дыму ее черной фаты,Что в ответ замерцал огонекВ аметистах тяжелых серег,Синий сон благовонных кадил Разошелся

тогда ж без следа…Отчего ж я фату навсегда,Светлый, нимб навсегда полюбил?

У СВ. СТЕФАНА

Обряд похоронный там шел,Там свечи пылали и плыли,И крался дыханьем фенолВ дыханья левкоев и лилий.По «первому классу бюро»Там были и фраки и платья,Там было само сереброС патентом — на новом распятьи. Но крепа, и пальм, и кадилЯ портил, должно быть, декорумИ агент бюро подходилВ калошах ко мне и с укором.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Все это похоже на ложь,Так тусклы слова гробовые.. . .Но смотрят загибы калошС тех пор на меня, как живые.

ТРИЛИСТНИК В ПАРКЕ

БРОНЗОВЫЙ ПОЭТ

На синем куполе белеют облака,И четко ввысь ушли кудрявые вершины,Но пыль уж светится, а тени стали длинны,И к сердцу призраки плывут издалека.Не знаю, повесть ли была так коротка,Иль я не дочитал последней половины?..На бледном куполе погасли облака.И ночь уже идет сквозь черные вершины…И стали — и скамья и человек на нейВ недвижном сумраке тяжело и страшней.Не шевелись — сейчас гвоздики засверкают, Воздушные кусты сольются и растают,И бронзовый поэт, стряхнув дремоты гнет,С подставки на траву росистую спрыгнет.

Я НА ДНЕ

Я на дне, я печальный обломок,Надо мной зеленеет вода.Из тяжелых стеклянных потемокНет путей никому, никуда…Помню небо, зигзаги полета,Белый мрамор, под ним водоем,Помню дым от струи водомета,Весь изнизанный синим огнем… Если ж верить тем шепотам бреда,Что томят мой постылый покой,Там тоскует по мне АндромедаС искалеченной белой рукой.

^{20 мая 1906}

^{Вологда}

«РАСЕ»

^{Статуя мира}

Меж золоченых бань и обелисков славыЕсть дева белая, а вкруг густые травы.Не тешит тирс ее, она не бьет в тимпан,И беломраморный ее не любит Пан,