Триллер в век мушкетеров. Железная маска
Шрифт:
Железная Маска! Я почувствовал! Как чувствуют собаки, берущие след. Связь этой печальной тени с той загадочнейшей историей! С тайной, которая, возможно, и не дает спокойно почивать в могиле этой несчастной! Истлевшая в земле красавица верит, что я, неутомимый следователь прошлого, открою тайну, которую вот уже 300 лет безуспешно пытаются раскрыть множество ученых! И тем самым… помогу ей вернуться в Вечный Покой, в мир спящих теней!
Вы справедливо улыбнетесь игре воображения. Но именно с этих пор история Железной Маски завладела мною.
Я принял заказ Привидения.
Обычно во время моих расследований я всегда выбираю спутника, чтобы размышлять вместе с ним. Конан Дойл справедливо придает Шерлоку Холмсу
«Он не посмел сказать «глупость», – успел подумать я, но месье Антуан засмеялся, погрозил пальцем и продолжал:
– Однако после ваших путешествий в кровь революции… вы слишком взволнованы. Потому перед началом расследования мы сделаем маленький перерыв на «манже». Мы отправимся в знаменитый ресторан «Ле Гран Вефур». Я предпочитаю именовать его старинным названием «кафе Шартр». Этот ресторан в Пале-Рояль сохранил росписи XVIII века. Есть даже столик, за которым сидел Наполеон. И хотя для размышлений о Железной Маске его стены несколько молоды, но ресторана старше с такой отличной кухней я не знаю.
Мы вышли на улицу, и все тот же молчаливый молодой человек отвез нас в «Ле Гран Вефур».
Ресторан был переполнен. Но к моему другу, как обычно, бросился официант, чтобы проводить – «за ваш столик, сударь» (как он выразился).
Официант принес меню. Мне месье Антуан заказал мясо «Шатобриан», оказавшееся громадным куском говядины, который мог съесть только Гаргантюа. Сам же он съел немного моркови и спаржи.
Насмешливо наблюдая, как я справлялся с куском говядины, он сказал:
– На самом деле человеческая история старше той, которую мы изучали в школе, на многие сотни тысячелетий. Из темноты незнания выглядывает лишь Атлантида – кусочек одной из множества исчезнувших працивилизаций. В начале подлинной истории человечества возраст людей измерялся сотнями лет… и возраст библейских патриархов – напоминание о том баснословном времени. Но люди начали есть чужую пищу. Наша пища, то есть предназначенная нам Богом, растет на полях, – так нас задумал Творец. Из мясной пищи нашему организму разрешено только мясо ягнят… И потому оно годилось в жертву Творцу. Все же остальное мясо, наполненное бесчисленными бактериями разложения, губительно для нашей плоти. Но люди начали его есть. Ведь на полях надо было трудиться. Охота – нечто быстрое, требовавшее сноровки, силы и удачи, а не упорного тяжелого труда в поте лица. Грязная животная пища, к которой пристрастился человек, порождает животные грязные помыслы. Веками количество избыточной половой энергии росло в нашем теле и возросло в тысячи раз. Тело сначала слилось с духом, потом его победило. Половой акт сделался главным двигателем человеческой истории. Возраст особей вырождающейся человеческой расы стал стремительно уменьшаться, и сейчас он похож на возраст мотыльков, бабочек-однодневок. Люди рождаются, ничего не успевают толком понять, и вот уже, как мусор, их выметает Время… Однако день повернулся к вечеру, и нам следует поторопиться обратно в мой кабинет. Столько лет тщетно расследуют историю «Человека в железной маске»! У нас с вами всего два дня. На третий я должен покинуть… – Он помолчал, потом добавил как бы нехотя: – …покинуть Париж.
Глава третья
Герцог де Бофор
Назад в XVII век
Мы вернулись в его кабинет. И он сразу приступил к делу. Он начал как-то даже торжественно:
– Из Галантного века графа Сен-Жермена мы отправимся на столетие назад, в век XVII.
Первым претендентом на право считаться «Железной Маской» был один из самых блестящих кавалеров XVII века, герцог Франсуа де Бурбон Вандом, вторым – герцог де Бофор… Обычно его называют кратко – «герцог Франсуа де Бофор». Для
Начну, как и положено, с удивительной родословной героя.
И месье Антуан позвонил в колокольчик…
Вошел все тот же молодой человек. Как всегда молча, повесил над клавесином небольшую картину в роскошной раме. Обнаженная красавица сидела в ванне. Великолепная грудь, мраморные плечи бесстыдно смотрели прямо на нас.
Невольник страсти
– Это эскиз знаменитого полотна, висящего в Лувре. Красавицу зовут Габриэль д’Эстре… За красоту и неправдоподобную, совершенную фигуру ее прозвали при дворе «Прекрасной Статуей». Легендарный ловелас король Генрих IV увидел Габриэль и тотчас «пал к ее ногам»! Король влюбился без памяти, до потери рассудка… Сказать точнее, «влюбился, как всегда», иначе он не умел влюбляться. В его крови жило солнце… И когда оно загоралось, честь, разум и даже интересы королевства не имели значения. Чтобы овладеть желанной, он готов был унижаться, лгать, становиться смешным, раздаривать титулы и деньги сговорчивым мужьям и родителям, но своего добивался непременно… К тому времени 27 красавиц пали в постель короля… Хочу уточнить – 27, известных историкам. А сколько было безвестных жертв знаменитого соблазнителя… когда солнце в крови загоралось всего на одну ночь, чтобы погаснуть с первыми лучами настоящего светила… Король Генрих был истинный демократ в любви. Отнюдь не знатность, но прекрасное личико и пышные формы были верным пропуском в его постель. И оттого в донжуанском списке великого короля царит столпотворение классов – герцогини, графини, маркизы, аббатисы соседствуют с булочницей, горничной, монашками, буржуазками – женами трактирщика и сборщика налогов – и дешевыми куртизанками.
При всем этом мы с вами знаем, что Генрих был великий король с великими идеями, твердостью характера и милосердием. Как он говорил: «Одна рука наносит удары врагам, в то время как другая раздает милостыню». Но постоянные битвы в постели, к негодованию соратников Генриха, сильно отсрочили победу в битвах на поле брани – в гражданской войне, которой была охвачена Франция. К тому же они были опасны… У брошенных возлюбленных, не забывавших щедрые (и, поверьте, искренние) клятвы Генриха в вечной любви, любовь сменялась ненавистью и даже заговорами убить нашего «невольника страсти нежной»…
Пожалуй, только одна из его женщин благодушно наблюдала за этой бесконечной каруселью Любви. Это была его жена, знаменитая красавица Маргарита, вошедшая в историю и литературу под именем королевы Марго.
Ах, мой друг, редко соединялись в браке так подходившие друг другу супруги – Маргарита, дочь французского короля Генриха II и Екатерины Медичи, и Генрих де Бурбон, тогдашний король Наварры и будущий король Франции.
В крови Маргариты жило точно такое же солнце, как у ее супруга. Причем разгорелось оно весьма рано. В 11 лет у Марго появился первый любовник, и с тех пор солнце в крови пылало только жарче и жарче. В постели Марго мужчины буквально теряли рассудок. И следы мужских зубов – сумасшествия похоти – остались на ее белоснежном теле, как некое прекрасное клеймо Любви… Ее брак с Генрихом был браком политическим и не имел никакого отношения к любовной страсти, которой оба так преданно служили.
Их свадьба произошла во время кровавой резни Варфоломеевской ночи, и Марго сумела спасти молодого супруга. Тем самым обязанности жены она выполнила раз и навсегда. На этом взаимные обязательства закончились, и они предоставили друг другу свободу. Теперь супруги с большим интересом наблюдали бесконечные любовные похождения друг друга и даже помогали в любовных бедствиях. Он отводил от ее любовников гнев короля, она старалась, чтобы любовники помогали мужу на его тернистом пути к трону Франции. Генрих с благодарностью вспоминал, как «полезны были ему друзья Марго».