Триллер
Шрифт:
— Но нам нужно поторопиться, — сказала она, оглядываясь через плечо и изображая жестами бег и погоню.
— Ska problema, — отозвался старик.
«Никаких проблем».
— Besa? — спросила Джейн.
В переводе с албанского «besa» означает торжественное обещание, клятву — понятие, ведущее историю с феодальных времен. Албанец скорее умрет, чем нарушит besa. Вот только были ли еще живы старые традиции?
Албанскую сторону огромного озера окутывали сумерки. В нескольких прилепившихся к склонам домишках электричества не знали сроду. На противоположном же, югославском берегу мерцали и манили
Джейн помогла старику столкнуть лодку в воду и запрыгнула в нее.
Они отплыли ярдов на сто, когда из-за горы на берег вылетел ревущий грузовик. Молодые люди в нем были сердиты, словно разбуженный пчелиный рой. Некоторые уже наполовину разделись. Выскочив из машины, они бросились в воду и открыли беспорядочную стрельбу по лодке. Джейн и старый рыбак пригнулись; пули проносились совсем рядом, некоторые вздымали из воды фонтанчики брызг. Старик, что-то ворча себе под нос, продолжал грести; под кожей, словно набухшие веревки, выступили мышцы.
Девушка на всякий случай держала наготове пистолет, но рыбак, убаюканный равномерными взмахами весел и плеском воды, казалось, вообще не замечал пассажирку. Голоса постепенно становились все тише, а вскоре и вовсе смолкли. Поднялся ветер, и Джейн задрожала от холода. Они словно были подвешены в пустоте, парили где-то между мирами. Но вот далекие огни начали приближаться. Джейн голодными глазами смотрела на постепенно вырисовывающиеся в темноте отели и коттеджи. Вскоре лодка заскрежетала днищем об усыпанное галькой дно.
— Да здравствует Югославия! — воскликнул старый рыбак.
Джейн снова попыталась всучить ему деньги, но он резким жестом отмахнулся и приложил руку к сердцу. Старик исполнил besa.
Он помог девушке спрыгнуть в ледяную воду, доходящую ей до бедер. Джейн помахала ему на прощание и зашлепала на ватных ногах к берегу. Когда она снова обернулась, лодка старика быстро исчезала в чернильно-черной тьме. Наконец Джейн добрела до ближайшего отеля, сняла номер и заказала себе в комнату чевапчичи [79] с рисом.
79
Чевапчичи — популярное балканское блюдо: жареные колбаски из перемолотого мяса (говядины, свинины) с луком и приправами.
Когда в дверь постучали, она спросила:
— Кто там?
Ей ответили на одном из славянских языков, и она, приоткрыв дверь, увидела официанта с подносом. Она уже собиралась впустить его, как вдруг в коридоре материализовались двое мужчин в куртках-ветровках. Джейн хотела захлопнуть дверь, но один из незнакомцев оказался проворнее и сунул в щель ногу. Второй протянул официанту банкноту и произнес по-английски с американским акцентом:
— Спасибо. Вы свободны.
Мужчины прошли в комнату и закрыли дверь.
— Джейн, вы все сделали правильно, — обратился к ней первый. — Мы наблюдали с этого берега, на случай, если кто-нибудь будет переправляться через озеро. Вы, конечно, понимаете, почему мы не могли допустить никакого инцидента в международных водах.
— Но кто вы? Откуда вам известно мое имя?
— Довольно уже бегать. Пол как раз находился с нами на
Но пакеты с белым порошком остались на том берегу Охридского озера, среди нагромождения скал, рядом с Башкимом. «Скорее, — со страхом подумала Джейн, — рядом с трупом Башкима». Но неужели эти идиоты решили, что она будет переходить границу со спрятанным в рюкзаке героином стоимостью в несколько миллионов долларов?
Джейн нащупала за ремнем пистолет и прикинула возможные варианты. Она ведь здравомыслящая девушка, а не одна из тех нервических особ, которые в два счета падают в обморок при любой оказии.
— Вы многого не знаете, — спокойно промолвила Джейн, — и только я могу вам все рассказать. Но сначала мне надо как следует поесть и принять душ. Потом мы можем переправиться на тот берег, и я покажу, где находится наркотик. Есть еще записная книжка, она тоже может вас заинтересовать. Ну и коль мы упомянули о делах, я бы попросила одного из вас, господа, отвезти меня в Скопье. Там проходит конференция, и мне совсем не хочется ее пропустить. И еще: скоро я заканчиваю учебу и не могу представить, что буду всю жизнь преподавать балканскую литературу в какой-нибудь американской глуши. Поэтому, полагаю, нам нужно поговорить о работе. Насколько я понимаю, у вас в Тиране открылась вакансия?
Эрик Ван Ластбадер
Когда к Эрику Ван Ластбадеру обратились наследники Роберта Ладлэма с просьбой продолжить известный сериал о похождениях Джейсона Борна, тот согласился, но с условием, что сможет вольно распоряжаться судьбой главного героя. Незадолго до этого Ластбадер пережил потерю отца, и неудивительно, что семейная драма писателя нашла отражение в романе «Наследие Борна». В основе сюжета лежат непростые отношения между Борном и его сыном, которого он на протяжении многих лет считал погибшим.
И в «Завете», последнем на сегодняшний день романе Ластбадера, двигателем захватывающего, динамичного сюжета служат отношения между отцом и сыном; автор прослеживает, как они влияют на поступки главных героев. Поклонникам автора знаком резонанс эмоциональности семейных отношений, который пронизывает все произведения писателя, начиная с дебютного романа «Ниндзя».
Рассказ «По ту сторону зеркала» также развивает эту тему, хотя и является нехарактерным для Ластбадера. Он создал этот рассказ после того, как однажды обнаружил в своей библиотеке книгу философа и писателя Колина Уилсона «Посторонний» («The Outsider»). Во время учебы в колледже Ластбадер зачитывался ею и теперь, перечитав заново, нашел новый смысл и в своей работе, что отразилось в представленном ниже рассказе. «По ту сторону зеркала» — история о шпионе, аутсайдере, если можно его так назвать, которого гнетут ужасная тайна и воспоминания о многих годах постоянной лжи. Ластбадер и себя считает аутсайдером, посторонним, и кажется, что ему близко чувство отчужденности его героя. Если тебе, уважаемый читатель, приходилось когда-нибудь задумываться, каково быть человеком, чуждым обществу, или же ты и в самом деле ощущаешь себя таковым, что ж, тогда этот рассказ для тебя.