Триллионер из трущоб 5
Шрифт:
Навык «Воспламенение жизни» повышен до 8 уровня!
Холл стремительно превращался в гигантскую печь.
Текущий запас лет жизни: 3376 лет 10 месяцев 1 день 2 часа 8 минут 34 секунды.
… 3366 лет…
… 3354 года…
…
Навык «Воспламенение жизни» повышен до 10 уровня!
Время
Я бросился вперед, сметая все на своем пути. Охранники, ослепленные светом и охваченные паникой, разбегались кто куда, пытались спрятаться за колоннами, за перевернутой мебелью…
Тщетно.
Пламя преследовало их. Люди кричали в огне, но мне больше их было не жаль.
Я схватил Котлера, едва удерживающегося за остатками своего энергетического щита, и приподнял над полом. Его лицо, искаженное ужасом, было покрыто сажей и копотью.
— Где Элизабет? — прорычал я, вжимая его в стену.
— Дддввухсотый… этаж, — прохрипел он, захлебываясь страхом. — Кабинет Серого…
Двухсотый этаж…
Лифты не работают. Подниматься по лестнице — потрачу слишком много времени.
Взглянул на интерфейс системы, в окно навыков.
Участок в вашем системном слепке, в котором хранится протокол «Высшая трансформация Вулканического лорда», поврежден!
Использование активного навыка невозможно…
Первые пули, ранившие меня после воскрешения, все-таки испортили новый навык тоже. Значит, если я отключу трансформацию, то повторно превратится в вулканического лорда уже не смогу?
Я нахмурился. Тогда время для меня действительно роскошь. Особенно если учесть, что мои годы жизни таят, словно снег на солнце.
Нужно действовать быстро!
Навык «Воспламенение жизни» повышен до 15 уровня!
…
Я распахнул огромные крылья и сделал взмах, направляя всю свою ярость, всю свою мощь вверх, к потолку.
И взмыл вверх, пробив его, словно картонный. Огромный столб пламени следовал за мной, охватывая все вокруг, превращая офисы, коридоры, кабинеты в пылающий ад.
Текущий запас лет жизни: 3320 лет…
… 3311 лет…
… 3299 лет…
…
… 3250 лет…
Навык «Воспламенение жизни» повышен до 22 уровня!
…
Я продолжал лететь вверх, пробивая потолки небоскреба. Больше конструкция ЛЛОС мне не казалась неприступной. Жар от пекла, которое я создал, усилил меня до такой степени, что перекрытия на проверку были не прочнее картона.
Сквозь чувство
Грохот конструкций, шипящие всполохи… звуки разрушений сопровождали меня.
Этажи мелькали смазанными пятнами. Десятый… пятидесятый… сотый…
Вскоре пробил последний потолок и оказался на нужном этаже.
Я наконец достиг цели.
Груда обломков разлетелась в стороны, впуская внутрь море огня. Некогда дорогой, обшитый натуральным деревом пол кабинета теперь превратился полыхающие развалины.
Я парил в центре комнаты, окруженный ослепительным жаром, изредка взмахивая крыльями.
За столом напротив сидел Серый с бутылкой в руке. Он даже не вздрогнул. Его пальцы легонько щелкнули, и огонь с его половины комнаты тут же пропал, вытесненный прозрачным силовым полем. Рядом с ним на той же половине сидела Элизабет на диване, бледная, но целая и невредимая.
— Ты как обычно, — поддато усмехнулся Серый и сделал глоток из бутылки. — Входишь с громким стуком.
Глава 11
Я парил в центре комнаты, взмахивая крыльями. Огненные потоки поддерживали меня, срываясь с кончиков чешуек при каждом движении. Языки пламени устремлялись вниз, с шипением ударяясь о разбросанные обломки и разлетаясь искрящимися брызгами.
Кабинет, некогда дышавший роскошью, превратился в поле битвы между хаосом и порядком. На моей половине яростный пожар пожирал всё на своем пути. Мебель скрючилась обугленными остовами. Едкий дым наполнил воздух, смешиваясь с треском горящего дерева и шипением плавящегося пластика.
По другую сторону невидимого барьера царила невозмутимая тишина. Время там застыло. Мягкие лучи заходящего солнца проникали сквозь высокие окна, окрашивая футуристический интерьер в теплые оттенки золота и янтаря.
Лишь тонкая грань энергетического барьера разделяла эти два мира — один, охваченный разрушением, и другой, безмятежно спокойный.
— Я пришел сюда освободить друга, — гортанно рыкнул я, отчего раскаты моего голоса громом раздались внутри помещения.
Волны ревербераций еще несколько секунд отражались от его стен.
Но все это время мои глаза были прикованы к Элизабет. Она сидела позади Серого, без наручников, но что-то в ней было неуловимо неправильным.
Ее взгляд пересекся с моим, и в глубине её зрачков мелькнула искра — слабая, но отчаянная надежда. Бледность, почти прозрачность её лица, заставила меня внутренне содрогнуться.
Элизабет попыталась пошевелиться, но каждое движение давалось ей с видимым трудом, будто невидимые путы сковывали её тело. Она словно плыла сквозь густую патоку, медленно и неуклюже.