Трилогия «Хроники Сиалы»
Шрифт:
Все вьючные лошади погибли на пароме, унеся на дно наши припасы и доспехи. Халлас и Делер долго сокрушались о потере брони, но сделать, понятное дело, ничего не могли. У нас остались лишь кольчуги, которые находились на тех лошадях, что переправились в первый заход, да эльфы сохранили доспехи, на нагрудниках которых были выгравированы гербы их домов. Сурок и Фонарщик вообще остались без какой-либо брони, если не считать курток из вареной кожи с нашитыми на них металлическими бляхами. Алистан Маркауз лишился своего копья. Продукты, сменная одежда, да и много еще чего осталось на дне реки. Но мы не голодали, дичи в этом крае было полно, и на нашем костре всегда
На четвертый день после злосчастной переправы через Иселину окончательно испортилась погода и полил дождь. Он не переставал донимать нас пять дней, и мне приходилось кутаться в плащ, любезно одолженный Эграссой.
Долгий дождь, льющий из низких серых облаков, — это всегда сыро, холодно и мерзко. Особенно тяжело было вставать утром и разжигать костер. Ноги и руки не гнулись, казалось, что ты спал не на траве, укрывшись от падающей с неба воды плащом из непромокаемого дрокра, а на снегу. Кли-кли простыл, кашлял и хлюпал носом. Сурок лечил его травяными отварами, от которых гоблин долго плевался и кривил рожи, говоря, что такой горечи он не пил никогда в жизни.
Дождь лил, лил и лил. Земля превратилась в огромное озеро грязи, лошади то и дело скользили в этом месиве и спотыкались, грозя сбросить всадников на землю. Звонкие ручьи и маленькие речушки, десятками пронизывающие местность, располнели, разжирели и вышли из берегов. В низинах случилось форменное наводнение, иногда вода поднималась до стремян наших лошадей. Теперь приходилось долго выискивать какую-нибудь возвышенность на равнине, чтобы разбить лагерь на ночь. Лишь к одиннадцатому дню пути вода стала спадать, но дождь все равно продолжал накрапывать. На двенадцатый день мы достигли Приграничья, и Алистан распорядился, чтобы все надели кольчуги. Я терпеть не могу какие-либо железные одежки, чувствую себя в них как в гробу — тесно, тяжело и двигаться не очень-то удобно. Но в данном случае с моей стороны никаких возражений не последовало — очень не хочется получить стрелой в живот от невесть как забредшего на такое расстояние от Заграбы орка. Кли-кли, увидев, что я напялил на себя железную рубаху, одобрительно кивнул.
— Кли-кли, ты же вроде говорил, что тебе кольчуга не нужна, ты, мол, маленький, в тебя попасть трудно, — поддел я его, вспоминая, как едва не пошел на дно из-за гоблинской брони.
Он глянул на меня из-под своего капюшона и изрек:
— Маленький-то маленький, но здоровье следует беречь. Я ее еще в Ранненге достал…
Когда этот проныра только все успевает?
Кольчуг не было у Мумра, Сурка и Басса. Последний все дни был хмур и мрачен, как небо над нашими головами. Дождь не способствовал улучшению настроения Проныры, и я понимал, что было у него на душе. Когда тебя тащат незнамо куда, а рядом едет молчаливый эльф, настроение отнюдь не улучшается. Элл до сих пор приглядывал за Бассом, и любви к моему бывшему другу в желтых глазах темного я что-то не разглядел.
Бывшему другу… Дружбы как таковой между нами не осталось. Да, нас по-прежнему многое связывало, но это многое — всего лишь воспоминания, не больше. За тот срок, что мы не видели друг друга, я и Басс сильно изменились. По жизни мы шли своими дорогами, да и не смог я его простить за тот стародавний поступок, когда он без предупреждения оставил меня с Фором и украл общие деньги.
Из-задождя худо приходилось не только простывшему Кли-кли. Трубка Халласа ни в какую не желала разгораться, и гном был сердит на весь белый свет. Халлас все последние дни кутался в плащ и опасливо посматривал на тучи — он боялся, что у него вновь разболится какой-нибудь
Мумр попытался наиграть на дудке незатейливую мелодию, но стало еще тоскливее, и Фонарщик со вздохом убрал дудочку обратно в седельную суму.
Когда дождь взял недолгую передышку и перестал проливаться на нашу голову, все немного повеселели. Даже лошади, казалось, пошли быстрее и легче, не обращая внимания на так и не разошедшиеся тучи. О солнышке нам оставалось только мечтать.
На тринадцатый день пути на одном из низких холмов, поросшем до самой макушки высокой травой-горчанкой, мы увидели столб. Он был сделан из черного базальта, но даже это не могло спасти его от зубов времени. Столб здесь установили, по крайней мере, тысячу лет назад.
— Приграничье, — бросил милорд Алистан и послал коня вперед.
Приграничье — огромная территория, земли здесь принадлежат приграничным баронам. Не считая военных гарнизонов и крепостей, расположенных на границе между Валиостром и лесами Заграбы. Где-то здесь земли моего друга — барона Оро Габсбарга. Можно было бы заглянуть к нему на огонек, но не знаю, как он отнесется к лжедралану.
Во время одной из остановок, когда все были заняты своими делами, я подошел к Миралиссе, в одиночестве сидевшей возле шипящего костра, и задал вопрос, уже вторую неделю не дающий мне покоя:
— Как они смогли найти нас, леди Миралисса? Она сразу поняла, про кого я спрашиваю:
— Не знаю, Гаррет. В последнее время я много чего не знаю и не понимаю… Нас не должны были найти так быстро, я ставила защиту… — Она вздохнула. — Быть может, эта женщина чувствует ключ…
Мне сразу же захотелось сорвать ключ с шеи.
— А может, ключ здесь ни при чем… Какая-то метка, по которой они нас ведут.
— То, что попало в паром, было Кронк-а-Мором?
— Да. Самая опасная магия огров, и сейчас ею владеет человек. Она не обладает опытом Неназываемого, и то, что в тот день сотворила ведьма, должно было убить ее на месте…
— Но не убило.
— Да. Дом Силы способен защитить своих слуг. — Говоря это, Миралисса внимательно смотрела на меня.
— Не понимаю, — покачал я головой. — Я слышу звон, но не знаю, где висит колокол. Дом Силы — для меня пустой звук, и не более того. Не пора ли прекратить играть в загадки?
— Время ответов еще не наступило, Танцующий в тенях. — На этот раз шут подошел незаметно и остановился у меня за спиной.
— Боюсь, что, когда время придет, будет уже поздно, шут, — довольно зло ответил я ему. — Мне надоели загадки! Мне надоели мои сны!
— Ты — Танцующий в тенях, поэтому и видишь такие сны, — торжественно произнес Кли-кли.
— Сейчас ты больше похож не на королевского шута, а на разжиревшего жреца, который говорит божественную чушь, чтобы состричь с прихожан еще немного монет.