Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
— Мне нужно, чтобы ты поверил мне, — сказала она. — Сделай то, что ты должен.
На мгновение, он выглядел растерянным. Когда понимание озарило его лицо, его глаза расширились и он отодвинулся, пробуя забрать руку.
Но Эрмиона, не отпускала его.
— Пожалуйста, — сказала она. — Или я сделаю это сама.
Он посмотрел ей в глаза, и она увидела, как что-то рушилось глубоко в его зрачках, временная решимость, уступала место любопытству
— Веритас, — сказал он.
Она чувствовала мягкий взрыв в груди, который прервал её дыхание. Это было больно, но не так ужасно, как она думала, помня агонию в глазах Драко, когда она наложила это заклинание на него. Но тогда, он боролся с ним, а она не борется. Она закрыла глаза, откинувшись от стола, позволяя боли пробежать по ней, подобно серебряным токам.
— Спроси меня, Гарри, — сказала она.
Она услышала колебание в его голосе.
— Ты любишь меня?
Эрмиона открыла глаза.
— Да.
Она видела, что его плечи немного расслабились, хотя беспокойство не исчезло из его глаз.
— Спроси меня, влюблена ли я в тебя, — сказала она.
— Ты влюблена в меня?
— Да. Полностью.
— Гарри быстро посмотрел вниз, скрывая выражение своего лица. — Хорошо, тогда, — сказал он, слегка хриплым голосом, и прочистил горло. — Действительно ли ты влюблена в Малфоя?
Эрмиона схватилась руками за край стола.
— Да.
Он не вздрогнул, не изменил выражение лица, но ведь тогда он уже всё знал.
— Но это не одно и то же?
— Нет. Это по-разному. Это нереально. Я чувствую по другому.
— Ты действительно думаешь, что есть противоядие?
— Да, — сказала она, слушая собственный голос с некоторым удивлением. — Да, я действительно так думаю.
Гарри шагнул ближе к ней, не убирая руку. Теперь она могла увидеть свое отражение в его зрачках.
— Спроси меня еще о чём-нибудь, — сказала она, отчаянно ища что-нибудь, что убедит его окончательно, независимо от того что это будет. — Спроси меня о чём хочешь, мне всё равно.
Гарри покачал головой. Она могла поклясться, что видела, как он коротко улыбнулся.
— Что-нибудь? — спросил он.
Она кивнула.
— Новые мантии, которые Сириус дал мне, делают меня похожим на девчонку?
— Что? — это был последний вопрос, который Эрмиона ожидала от него услышать, но заклинание не различало существенные и незначимые вопросы.
— Нет, ты действительно хорошо смотришься в них, — сказала она, и почти улыбнулась, слыша слова, выходящие из ее рта. —
— Хорошо. Тебе действительно понравился подарок, который я подарил тебе на прошлое Рождество?
— Нет, — сказала Эрмиона, и стала ярко-красной. — Я имею в виду — это была бесполезная вещь. Ты подарил мне носки, Гарри. Девушки не любят носки! Домашние эльфы любят носки! Я знаю, что мы никуда не выходили тогда, но действительно…
Гарри тихо фыркнул.
— Я запомню это, — сказал он. — Так. Ты правда думаешь, что смотреть, как я играю в Квиддитч — интересно, или ты приходишь на игры только чтобы удостовериться, что меня не убили?
— Я хожу на игры, только чтобы удостовериться, что тебя не убили, — сказала Эрмиона, и застонала. — Я думаю, что Квиддитч — самая скучная вещь во всём мире, хуже, чем рассматривать засохшую краску. Гарри, хватит.
— Ты сказала, что я могу спросить тебя о чём только захочу. Итак, действительно ли ты влюблена в Рона?
Эрмиона воскликнула:
— Гарри! Что? Нет!
— Действительно ли ты влюблена в Виктора Крума?
— Это далеко не так. К чему ты ведешь?
— Профессор Снэйп?
— О, это становится отвратительным. Нет.
— Профессор Лупин?
— Ты сошёл с ума. Нет!
— Сириус?
Эрмиона торжествовала.
— Хорошо, он чертовски сексуален.
Гарри выглядел испуганным.
— Эрмиона!
Она внезапно захихикала, не в состоянии помочь ему.
— Не спрашивай, если не хочешь знать ответ!
Гарри усмехнулся. Настоящая усмешка, подобной она не видела у него на лице ужасно долго. В тот момент, она сказала бы ему все что угодно, даже если бы она не была под заклятием Истины.
— Так, — сказал он. — Так как мы остановились на романтической теме, я думаю, ты должна сказать мне, почему ты находишь меня таким неотразимым и привлекательным. Отвечай так полно, как только можешь и не стесняйся использовать громкие слова.
— О, нет, это не честно, — возразила она, чувствуя, как загорается её лицо.
— Давай, ответь на вопрос. Почему ты любишь меня?
Эрмиона чувствовала, как слова неудержимо льются из её рта.
— Я люблю тебя потому что…
И затем рука Гарри закрыла ей рот. Она расслышала, как он сказал:
— Заклихватем, — и почувствовала, что боль в груди исчезает.
Она подняла глаза и увидела Гарри, который смотрел сверху вниз на неё, больше не улыбаясь, но также и не сердясь.