Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
— «Сегодня»? Весьма лаконично. Это дневник или симфоническая поэма?
— Придурок, — Джинни потянулась, чтобы отобрать тетрадь. Последовало краткое перетягивание каната, в итоге Драко отпустил её именно тогда, когда Джинни дёрнула: тетрадь выпорхнула в окно, после чего снаружи донёсся звон бьющегося стекла и вскрик.
Драко перегнулся через подоконник:
— Ну и ну. Ты грохнула одну из хрустальных ваз… Ложись!
Он пригнулся и замер под подоконником,
— Боже… — она задохнулась виной. — А твоя мать не расстроится? Надеюсь, я не сорвала приём?..
— Да не бойся, у нас их дюжины, матери уж точно до этого дела нет: если кто и должен расстраиваться, так это домашние эльфы — вот уж вечно всё в свой адрес принимают… Не поверишь — уже скучаю по дням, когда они, трепеща перед моим отцом, по струнке ходили. А мать начала и оплачивать всякие прожиточные минимумы, и права в придачу дала… И что ты думаешь — тут же от рук отбились: нынче утром один отказался отполировать языком мои ботинки — прикинь?
Джинни завела глаза к небу.
— Я прекрасно знаю — на самом деле ты так не считаешь, — сказала она. — Ума не приложу — зачем тебе нужно постоянно кривляться?
Драко ухмыльнулся:
— А мне нравится, когда ты начинаешь анализировать моё поведение.
Сейчас они стояли на коленях лицом друг к другу, так близко, что Джинни видела светлый полумесяц шрама на его щеке и каждую ресничку — будто металлическую, будто нарисованную серебряным карандашом. Потянись она вперёд — смогла бы его поцеловать. Проще некуда. Отличный способ проститься.
Джинни поднялась, выдернув свои руки из его ладоней.
— Мне нет дела до того, что тебе нравится, — холодно сообщила она и, повернувшись, зашагала по коридору. Она чувствовала спиной его взгляд — этого хватило, дабы заволноваться так, что даже рука чуть дрожала, когда она поворачивала ручку двери своей спальни…
Не своей спальни.
Впопыхах она открыла дверь соседней комнаты — комнаты Блэз, что можно было заключить по ярко-розовому чемодану, переполненному нарядами, алому платью, небрежно брошенному поперёк кровати и по тому, что Блэз собственной персоной сейчас лежала рядом с кроватью на полу, сплетясь в страстном объятии с братом Джинни, Роном.
Рука Джинни сама собой вспорхнула к губам:
— Рон!..
— Уизли?.. — раздался не менее потрясённый возглас за спиной.
Блэз взвизгнула и села. Платье, волосы — всё находилось в беспорядке. Рон побагровел, однако даже этот густой оттенок не сумел скрыть следы помады на его лице.
Первой дар речи вернулся к Блэз:
— Вы когда-нибудь слышали, что по правилам вежливости полагается стучать? —
— А ты когда-нибудь слышала, что по правилам вежливости не полагается сливаться в экстазе со слабоумным троглодитом за каких-то пару часов перед тем, как выходить в люди со мной?! — той же монетой отплатил Драко.
Рон робко поднялся на ноги позади Блэз и начал застёгивать рубашку. Блэз даже не повернулась к нему:
— Это случайность, — заявила она.
— Ясно. Споткнулась — упала, а там — гляди-ка! — рот.
Слизеринка всплеснула руками:
— Слушай, что ты хочешь от меня услышать?! Так получилось — и всё! — она раздражённо развернулась к Рону: — Ну же, скажи! Скажи, что это просто случайность!
Рон посмотрел на неё, потом на Джинни и, наконец, на Драко. Это был спокойный, оценивающий взгляд безо всякой ожидаемой там Джинни ненависти — словно, глядя на Драко, он смотрел не на соперника, не на врага, словно видел в нём просто человека.
— Это не случайность. Мы вместе уже несколько месяцев.
Блэз была готова вот-вот разрыдаться:
— РОН, ТЫ ЖЕ ОБЕЩАЛ!
— Обещал. Но ещё я пообещал самому себе больше не делать тайны из отношений. И, что бы там я ни думал о Малфое, он не заслужил подобной лжи.
Блэз зажала рот рукой, но не произнесла ни слова. Драко холодно взглянул в её широко раскрытые глаза:
— Надо же, какой оригинальный способ согрешить, Блэз…
— Да хватит же! — сорвалась, внезапно взъярившись, Джинни. — Ты и не то выделывал. Только не понимаю, зачем вы прятались, — она развернулась к Блэз. — Из-за Драко?
— Нет! — отдёрнула руку от лица слизеринка. — Из-за тебя.
— Меня?! — опешила Джинни.
— Ты моя подруга, и я не хотела, чтобы ты подумала, будто наша дружба — только для того, чтобы стать ближе к Рону.
Драко фыркнул:
— Стать ближе к Рону?! Если станешь с ним ближе, у тебя…
— Захлопнись, Драко, — хором сказали Джинни с Блэз. — Тьфу, — для убедительности добавила Джинни. — Не забывай, речь идёт о моём брате, Драко.
Слизеринец снова фыркнул и прислонился к косяку с таким видом, словно всё происходящее его развлекает, в то же самое время вызывая скуку смертную.
— Кругом одни рыжие, — сообщил он, обращаясь к Блэз. — Уже глаза режет.
Блэз послала в ответ возмущённый взгляд, но сдержалась.
— Прости, что причинила тебе боль, Драко.
— Вот уж точно — боль так боль. Образ Уизли, обслюнявливающего твоё ухо, теперь будет вечно жечь сетчатку моих несчастных глаз.