Трилогия о капитане Немо и «Наутилусе» в одном томе
Шрифт:
И уж как усердствовало умное четверорукое животное!
В течение семи месяцев, которые истекли со времени розысков, производившихся вокруг горы Франклина, и в течение всего сентября, когда вернулись теплые дни, добрый гений острова не давал о себе знать. Ни в чем не сказывалась его помощь. Да, по правде сказать, в ней и не чувствовалось нужды — за это время не случилось ни одного злополучного происшествия, оказавшегося тяжким испытанием для колонистов.
Сайрес Смит даже заметил, что за это время не было ничего похожего на таинственную связь, как будто установившуюся сквозь каменный кряж между обитателями Гранитного дворца и незнакомцем, чье присутствие Топ, казалось, улавливал чутьем. Собака
Зима кончилась. Но как раз в первые вешние дни произошло событие, чреватое очень важными последствиями.
Седьмого сентября Сайрес Смит, рассматривая макушку горы Франклина, заметил над кратером потухшего вулкана извивавшуюся в воздухе струйку дыма и белое облачко пара.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Услышав от инженера страшную весть, колонисты бросили работу и молча устремили взгляд на гору Франклина.
Итак, вулкан пробудился от сна; пар и газы, поднявшись из его недр, прорвались сквозь слой твердых пород, скопившихся на дне кратера. Но вызовет ли подземный огонь сильное извержение? Ни предвидеть это, ни предотвратить беду не было возможности.
Но даже если предположить, что извержение неминуемо, еще оставалась надежда, что от него пострадает не весь остров. Изливаясь из вулкана, расплавленные породы не всегда несут с собою гибель. Остров уже прошел через такое испытание: об этом свидетельствовали потоки застывшей лавы, бороздившие северные склоны горы. Кроме того, сама форма кратера и глубокая трещина, рассекавшая его верхний край, должны были направлять извергаемую лаву в сторону, противоположную плодородной зоне острова.
Однако прошлое не гарантировало будущего. Нередко бывает, что у вулканов давние кратеры забиты наглухо, но вместо них раскрываются другие кратеры. Это наблюдалось и в Старом и в Новом Свете — на Этне, на Попокатепетле, на Орисабе, а накануне извержения всего можно опасаться. Ведь бывает достаточно землетрясения — а это явление нередко сопутствует вулканическим извержениям, — чтобы внутреннее строение огнедышащей горы изменилось и расплавленная лава проложила себе новые пути.
Сайрес Смит объяснил все это товарищам и, не сгущая красок, привел все доводы «за» и «против» опасности положения.
В конце концов они тут ничего не могли изменить. Гранитному дворцу как будто ничто не грозило, кроме возможного землетрясения. Но кораль мог быть совершенно уничтожен, если б на южном склоне горы Франклина образовался новый кратер.
С того дня над вершиной горы всегда развевался белый султан пара, и даже заметно было, что он становится выше и шире. Однако к густым его клубам не примешивалась ни единая искра пламени. Пока еще процессы шли в нижней части центрального очага.
Несмотря ни на что, с первыми теплыми днями работы возобновились. Постройку корабля старались вести как можно быстрее; воспользовавшись движущей силой берегового водопада,
К концу месяца на верфи уже высился на подпорках набор судна, которое решили оснастить как шхуну. Набор был почти уже закончен, все шпангоуты держались на временных креплениях, и уже ясно выступала форма судна. На этой шхуне, отличавшейся узкой носовой частью и очень широкой кормой, несомненно, можно было в случае нужды делать довольно большие переходы, но требовалось еще много времени на наружную и внутреннюю обшивку судна, на настилку палубы. После взрыва подводной мины удалось, на радость строителям, спасти все металлические части пиратского брига. Из искореженных досок обшивки, из корабельных шпангоутов Пенкроф и Айртон вырвали клещами болты и множество медных гвоздей. Таким образом, кузнецам пришлось меньше трудиться, но у плотников работы было выше головы.
На неделю строительство шхуны пришлось прервать, заняться уборкой урожая, сенокосом да свезти в амбары и склады зерно и овощи, собранные на плато Кругозора. Но лишь только эти работы закончились, снова принялись за постройку корабля и уже ни на одно мгновение не отвлекались от нее.
К вечеру строители едва держались на ногах от усталости. Чтобы не терять зря времени, они переменили часы своих трапез: обедали в полдень, а ужинали только после захода солнца, когда совсем уж становилось темно. Тогда они поднимались в Гранитный дворец и спешили поскорее лечь спать.
Впрочем, иной раз завязывался разговор на какую-нибудь увлекательную тему, и колонисты ложились позднее обычного. В беседе они делились своими мечтами о будущем и охотно говорили о том, какие счастливые перемены в их судьбе принесет путешествие на шхуне в ближайшие обитаемые края. И все же в планах, которые они строили, неизменно господствовала мысль о возвращении на остров Линкольна. Нет, нет, разве можно расстаться с колонией, которую они основали, вложив в нее столько труда, перенеся такие тяжкие испытания и одержав столько побед? Надо только установить сообщение с Америкой, а тогда развитие колонии пойдет еще быстрее.
Пенкроф и Наб твердо надеялись прожить на острове до конца своих дней.
— Герберт, — говорил моряк, — ведь ты никогда не расстанешься с нашим островом?
— Никогда, Пенкроф, особенно если ты примешь решение тут остаться!
— Да я уж принял такое решение, голубчик, — отвечал Пенкроф. — Я тебя тут буду ждать. Ты приедешь с женой, с детками. Я стану пестовать твоих ребятишек, и они у нас вырастут такими молодцами, только держись!
— Решено! — смеясь и краснея, отзывался Герберт.
— А вы, мистер Сайрес, — мечтал вслух Пенкроф, — вы будете постоянным губернатором острова. Ах да, кстати! Какое население может прокормить наш остров? По-моему, не меньше десяти тысяч.
Случалось, друзья подолгу беседовали так по вечерам. Никто не высмеивал Пенкрофа, напротив — он всех увлекал за собой в область мечтаний, и в конце концов журналист даже основал на острове газету «Нью-Линкольн геральд».
Так уж устроен человек. Потребность созидать, оставить свой след на земле, вложить свою душу во что-то большое, что будет жить долго, переживет его, — вот признак превосходства человека над всеми животными, населяющими нашу планету. Вот почему человек стал венцом творения, вот что оправдывает его господство над миром животных.