Трилогия о королевском убийце
Шрифт:
На четвертую ночь, когда все мы собрались в палатке и готовились ко сну, Кетриккен внезапно обратилась ко мне:
— Фитц Чивэл, я хотела бы обсудить с тобой кое-что.
Я сел, заинтригованный ее официальным тоном.
— К вашим услугам, моя королева.
Рядом со мной шут приглушенно фыркнул. Полагаю, мы оба выглядели немного странно, сидя в гнезде из меха и одеял и обращаясь друг к другу так официально. Но я не хотел ничего менять.
Кетриккен подкинула несколько сухих деревяшек в жаровню, чтобы прибавить огня и света. Она достала лакированный цилиндр, сняла крышечку и вынула кусок пергамента. Когда
— Вот, примерно тут мы находимся, — сказала она мне. Потом глубоко вздохнула, как бы собираясь с духом. Она постучала по другому месту, тоже никак не отмеченному. — Где-то здесь мы нашли следы битвы. Там был плащ Верити и… кости. — Ее голос дрогнул при этих словах. Внезапно она взглянула на меня, и наши глаза встретились — такого не было со времен Оленьего замка. — Знаешь, Фитц, это очень тяжело. Я собрала их и думала, что это кости Верити. Так много месяцев я верила, что он мертв! А теперь, только из-за твоих слов о какой-то магии, которой я не могу пользоваться и которую не понимаю, я должна поверить, что он жив. Что есть еще надежда. Но… Я держала эти кости. И мои руки не могут забыть их тяжести и холода, а нос — их запаха.
— Он жив, моя леди, — тихо заверил я ее.
Она снова вздохнула.
— Вот о чем я хотела спросить тебя. Пойдем ли мы сразу туда, куда собирался идти Верити? Или ты хочешь сперва посмотреть на место сражения?
Я немного подумал.
— Я уверен, что вы нашли там все, что можно было найти, моя королева. Прошло время с тех пор, как вы были там, — все лето и большая часть зимы. Едва ли я увижу что-то, что не заметили ваши следопыты, когда земля не была еще покрыта снегом. Верити жив, моя королева. И там его нет. Так что давайте отправимся искать его туда, куда он сам собирался пойти.
Кетриккен медленно кивнула, но если у нее и прибавилось мужества после моих слов, она этого никак не показала. Вместо этого она снова постучала по карте.
— Посмотри на эту дорогу. Когда-то это был торговый путь, и, хотя теперь уже никто не может вспомнить, куда он вел, им все еще пользуются. Охотники и жители отдаленных селений прокладывают к нему тропинки, а потом спускаются по нему в Джампи. Мы могли бы с самого начала идти по этой дороге, но я не хотела. Ею слишком часто пользуются. Как бы то ни было, завтра мы пересечем ее. А затем мы повернемся спиной к Джампи и пойдем в горы. — Она провела пальцем по карте. — Я никогда не бывала там, — просто сказала она. — Да и мало кто бывал, кроме охотников или случайных искателей приключений, которые хотят проверить, правду ли гласят старые легенды. И если возвращаются, то приносят назад собственные легенды, еще более странные, чем те, что побудили их отправиться на поиски.
Я следил за ее бледным пальцем, медленно двигавшимся по карте. Полустертая линия древней дороги разветвлялась
— Куда мы пойдем сперва? — спросил я.
Кетриккен ненадолго задумалась, потом постучала пальцем по одной из троп.
— Сюда. Думаю, это ближе всего.
— Это мудрый выбор.
Она снова посмотрела мне прямо в глаза:
— Фитц, разве ты не можешь обратиться к нему Силой и спросить, где он? Или попросить его прийти к нам? Или хотя бы спросить его, почему он не вернулся ко мне?
Каждый раз, когда я качал головой, глаза ее становились все безумнее.
— Почему нет? — дрожащим голосом спросила она. — Эта величайшая тайная магия Видящих не может даже позвать его к нам, когда это так нужно?
Я не сводил глаз с ее лица, но хотел бы, чтобы вокруг было поменьше слушающих ушей. Несмотря на все, что Кетриккен знала обо мне, мне трудно было говорить о Силе с кем-то кроме Верити. Я тщательно подбирал слова.
— Обратившись к нему Силой, я могу подвергнуть его опасности, моя леди. Или навлечь неприятности на нас.
— Как? — спросила она.
Я быстро оглядел шута, Кеттл и Старлинг. Было трудно объяснить себе неловкость, которую я чувствовал, открыто говоря о магии, на протяжении жизни многих поколений хранившейся в строжайшей тайне. Но это была моя королева, и она задала мне вопрос. Я опустил глаза и стал объяснять:
— Круг Галена никогда не был верен королю. Ни королю Шрюду, ни королю Верити. Он всегда был орудием предателя и использовался, чтобы порождать сомнения в способностях короля и подрывать его мощь.
Кеттл судорожно втянула в себя воздух, а голубые глаза Кетриккен стали стальными. Я продолжал:
— И теперь, если я открыто обращусь Силой к Верити, они могут услышать это. А услышав, обнаружить его. Или нас. Они очень сильны в Силе и знают способы ее использования, которым я никогда не учился. Они шпионят за другими людьми, владеющими Силой. Они могут причинять боль или создавать иллюзии. Я боюсь обращаться Силой к моему королю, королева Кетриккен. И то, что Верити тоже молчит, заставляет меня думать, что он опасается того же, что и я.
Кетриккен побелела как снег, обдумывая мои слова. Она еле слышно спросила:
— Никогда не были верны ему? Скажи честно. Они вообще не помогали ему в защите Шести Герцогств?
Я взвешивал каждое слово, как будто докладывал самому Верити.
— У меня нет доказательств, моя леди. Но я подозреваю, что послания Силы о красных кораблях не передавались или намеренно задерживались. Я думаю, что команды, которые Верити посылал членам круга на сторожевых башнях, не доходили до крепостей, которые те охраняли. На словах галенцы подчинялись, и Верити не догадывался, что его послания и приказы передавались по назначению с опозданием. В результате чего герцогам его усилия казались бессмысленными, его стратегия несвоевременной или глупой.