Трилогия тумана (авторский сборник)

Сафон Карлос Руис

— Обещай, что никому не расскажешь.

Девочка торжественно подняла руку. Поведение Исмаэля казалось ей детским, но тема обсуждения заинтриговала.

— Пойдем со мной.

Исмаэль снова привел спутницу в жилище смотрителя. В комнате мальчик подошел к сундуку, притулившемуся в углу, и поднял крышку. Его глаза сверкали от возбуждения.

— Когда я в первый раз появился тут, я нырял на дно. И нашел останки лодки, на которой вроде бы утонула та женщина двадцать лет назад, — таинственным тоном заговорил он. — Помнишь, я рассказывал тебе о ней?

— Сентябрьские огни. Неизвестная дама, пропавшая в бурю… — подтвердила

Ирен.

— Точно. Угадай, что я обнаружил среди обломков шлюпки?

— Что?

Исмаэль сунул руки в сундук, откуда извлек книжицу в кожаной обложке. Она хранилась в своеобразной металлической коробочке размером с портсигар.

— Вода размыла часть страниц, но все же сохранились отрывки, которые можно прочитать.

— Книга? — с интересом спросила Ирен.

— Не просто книга, — уточнил он. — Дневник. Ее дневник.

«Кеанеос» снялась с якоря и пустилась в обратный путь к Дому-на-Мысе незадолго до заката. На голубом полотне, шатром раскинувшемся над лагуной, высыпали звезды, и багровое солнце медленно соскальзывало за горизонт, напоминая диск из раскаленного докрасна металла. Ирен молча наблюдала за Исмаэлем, управлявшим яхтой. Юноша улыбнулся ей и снова сосредоточился на парусах. Он следил за направлением ветра, задувшего с запада.

До него Ирен целовалась с двумя мальчиками. С первым, братом своей подруги из коллежа, она проводила скорее эксперимент. Ей хотелось знать, что люди чувствуют, когда целуются. Оказалось, ничего особенного. Второй, Жерар, был испуган еще больше ее, и результат не оправдал ожиданий и не опроверг ранее сделанных выводов. С Исмаэлем получилось иначе. Едва их губы соприкасались, как тело пронизывало нечто вроде электрического разряда. Она ощущала его прикосновения, его запах совсем по-другому. Все в нем было другое.

— О чем ты думаешь? — На сей раз этот вопрос последовал от Исмаэля, заинтригованного задумчивым выражением ее лица.

Ирен состроила удивленную гримасу, приподняв одну бровь.

Исмаэль пожал плечами и повел яхту дальше в сторону мыса. До самой пристани кораблик сопровождала почетным эскортом стайка птиц. Над миниатюрной бухтой скользили золотистые полосы света, падавшие из окон освещенного дома. В отдалении огни города отражались в воде россыпью мерцающих звезд.

— Уже стемнело, — с беспокойством сказала Ирен. — С тобой правда ничего не случится?

Исмаэль улыбнулся.

— «Кеанеос» знает дорогу наизусть. Ничего со мной не случится.

Яхта мягко уткнулась в причал. Эхо разносило пронзительный гомон птиц, которые гнездились на утесах. Темно-синяя кайма тянулась вдоль полыхающего багровым горизонта, и луна улыбалась в облаках.

— Что ж… уже поздно, — начала Ирен.

— Да.

Девочка спрыгнула на берег.

— Я возьму дневник. Обещаю вернуть его.

Исмаэль кивнул в ответ. Ирен издала нервный смешок.

— Спокойной ночи.

Молодые люди переглянулись в темноте.

— Спокойной ночи, Ирен.

Исмаэль отдал швартовы.

— Я собирался завтра идти в лагуну. Может, ты тоже захочешь…

Она кивнула. Течение сносило яхту.

— Я подхвачу тебя здесь…

Очертания «Кеанеос» растворились в темноте. Ирен постояла на причале, глядя вслед яхте, пока ночь не поглотила ее окончательно. Потом она как на крыльях полетела домой. Мать сумерничала на веранде, дожидаясь Ирен. Не требовалось быть дипломированным специалистом

по оптическому приборостроению, чтобы догадаться, что Симона видела и слышала всю сцену на причале.

— Как прошел день? — спросила мадам Совель.

Ирен поперхнулась. Мать лукаво ей улыбнулась:

— Рассказывай, не стесняйся.

Ирен села рядом с матерью на крылечко, чтобы та могла обнять ее.

— А как ты? — спросила девочка. — Как у тебя дела?

Симона вздохнула, вспомнив, как сама провела день в обществе Лазаруса. Она молча обняла дочь, улыбнувшись своим мыслям.

— Странный был вечер, Ирен. По-моему, я старею.

— Какая чепуха.

Девочка заглянула в глаза матери.

— Что-то не так, мама?

Симона слабо усмехнулась и покачала головой.

— Мне очень не хватает твоего отца, — промолвила она наконец. По ее щеке к подбородку скатилась слеза.

— Папа ушел, — сказала Ирен. — Ты должна оставить прошлое в прошлом.

— Не уверена, что я хочу это сделать.

Ирен прижалась к матери и услышала, как та заплакала в темноте.

6. Дневник Альмы Мальтис

Занимавшийся день кутался в плотный покров тумана. Заря застала Ирен за чтением дневника — сокровища, доверенного ей Исмаэлем. Несколько часов назад она открыла дневник из чистого любопытства. С каждой прочитанной страницей оно лишь возрастало, превратившись в итоге едва ли не в одержимость. Исповедь таинственной дамы, исчезнувшей в пучине вод лагуны, загипнотизировала Ирен с первой строчки, словно иероглифическое письмо, неразрешенная загадка, прогоняя сон.

…Сегодня я впервые увидела лицо Тени. Она молча следила за мной из сумрака, притаившись в засаде. Я прекрасно знаю, что было в ее глазах и какая сила дает ей жизнь: ненависть. Я ощущаю ее присутствие и понимаю, что рано или поздно наше существование в этом доме обернется кошмаром. Именно теперь я отчетливо понимаю, насколько он нуждается в помощи и что я не могу бросить его одного, что бы ни случилось…

Страница за страницей неслышный голос той женщины как будто разговаривал с Ирен шепотом, поверяя сокровенные мысли и тайны, много лет пролежавшие на дне моря в забвении. Через шесть часов после того, как девочка начала читать дневник, неизвестная дама сделалась для нее кем-то вроде незримого друга, голосом, заблудившимся в тумане. За неимением иного утешения дама выбрала Ирен, чтобы поведать ей свои секреты, воспоминания и тайну последней ночи. Той далекой сентябрьской ночи, которая привела ее к смерти в холодных водах у берегов островка с маяком.

…Это снова произошло. На сей раз моя одежда. Нынешним утром, когда я пришла в гардеробную, то обнаружила, что дверцы шкафа открыты, а все вещи — вещи, которые он дарил мне в течение нескольких лет, — превращены в лохмотья, разодраны в мелкие клочья, как будто их изрезали сотней острых ножей. Семь дней назад пропало мое обручальное кольцо. Я нашла его, смятое и поломанное, на полу. Остальные драгоценности исчезли. Зеркала в комнате были разбиты. С каждым днем она набирается сил и с большей дерзостью обозначает свое присутствие, а ее ненависть становится все ощутимее. Скоро она перестанет нападать на мои вещи и обратит удар на меня. Это лишь вопрос времени. Ибо она ненавидит меня. Она хочет, чтобы умерла я. Вдвоем нам нет места в этом мире…