Трилогия: вопросы и ответы
Шрифт:
Она уже счастлива, потому что свободна. И станет еще счастливей, когда разберется в себе.
Люпин напишет «настоящую» книжку?
Люпин — это я. И это я пишу мою «настоящую» книжку. Думаю, напишет, но обещать, что книга будет покупаться, не могу.
Видела, вы упоминали, что никогда не намеревались делать из Гарри и Драко пару, однако есть сцена, которая указывает на то, что Драко не просто любит Гарри — он в него влюблен. Это происходит по дороге к странному летающему
Внимание, вопрос: Драко любит Гарри в ЭТОМ смысле? Такое вообще возможно?
Та-ак… Значит, хотите, чтобы я покопалась в их бедных фанфиковых душах и объяснила, что они на самом деле чувствуют. Сложная задача, особенно с Драко — он так блокирует собственные эмоции, что временами ни сам он, ни, тем более, я не можем понять, что к чему.
Ну да ладно. Итак, мой ответ — да, под «звездами, что слишком ярки» он действительно имел в виду Гарри. И — да, я всегда считала, что Драко некоторым образом в Гарри влюблен, но странною любовью. Такой очень «драковской».
Гарри всегда в центре его внимания, это тот сорт любви, что называется агапэ, который Драко более не испытывает ни к кому. Стоит также помнить, что Драко из той породы людей, кто не слишком-то искушен в любви и ее видах. Да, возможно, он иногда спрашивал себя, не относится ли он к Гарри как к возлюбленному. Так или иначе, подобное отношение к Гарри помогло Драко создать некое мерило любви.
Просто любопытно: Гарри с Гермионой к концу Трилогии ухитрились сохранить невинность? А в будущем у Драко с Гермионой ничего не намечается?
В последней главе был намек на то, что, возможно, пора невинности у Гарри с Гермионой осталась в прошлом. Что же касается будущего Драко и Гермионы — ничего подобного я себе представить не могу. У них был шанс, однако все давно в прошлом.
А у Джинни Драко был первым?
Да.
Вах! А он об этом знает? Вернее, знают ли они, что стали первыми друг для друга?
Блэз сказала Джинни, что с Драко не спала, так что, думаю, они об этом знают.
В пику всем Драко-Джинни-шипперам: неужели у Драко и Гермионы из трилогии нет будущего?
Это моя наилюбимейшая пара, и я хотела бы, чтобы они остались в итоге Трилогии вместе или хотя бы имели шанс на развитие взаимоотношений.
Кстати, треугольник Драко-Гермиона-Гарри — это то, что надо! Просто фантастика.
(смеется) Помнится, был у нас на Лунаконе совершенно пьяный вечер. Я была с моей приятельницей Холли, которая сказала: «Так, а теперь выкладывай, что там будет в конце Веритаса». На что я ответила, что Гарри, Драко и Гермиона устроят грандиозную групповуху. И она возразила, что никому это не придется по вкусу. Стоит, пожалуй, ей сообщить, что существует уже три человека, которым
Думаю, что Драко с Гермионой всегда будут близки — это тоже совершенно особые узы. Пэйриг Драко-Гермиона лично мне нравится, равно как нравилось и писать их сцены — особенно в 4 главе Синистры, в роще. Но потом я поняла, что нужно слушать героев и писать исходя именно из этого. И все получилось так, как получилось.
Кажется, отсылок к этому в Трилогии не было, но ты сказала, что мы сами догадаемся. Так что именно было написано в том письме, которое Гарри оставил, уезжая?
Настоящее письмо:
Странное испытываешь ощущение, когда пишешь письмо, — раньше мне этого делать не доводилось.
Ты и без того знал, о чем я думаю, — так в чем смысл? Но сейчас ты спишь, а потому, думаю, мне стоит успеть до твоего пробуждения. Я знаю — Снейп нашел противоядие, слышал, как они говорили с Дамблдором. И я помню свое обещание. Но есть еще кое-что, что тебе стоит знать — то, что я никогда не говорил, ни тебе, ни кому другому.
Но я не знаю, как сказать.
Из всего, что мне приходилось делать за всю свою жизнь, это — самое сложное. Я много думал о башне и о твоих словах там — про мой выбор между друзьями и всем остальным. Помню, как сказал тебе, что кто-кто, а уж ты должен знать, что я выберу. А ты, оказалось, не знаешь. Иногда мне кажется, будто ты меня не видишь — не видишь плохого во мне, всех моих изъянов. Ведь я же ничем не лучше других, никакой я не особенный… И выбрал бы я тебя.
Понимаешь, к чему я? Я эгоист и думаю только о себе — разве возможно нечто подобное для человека, призванного спасти мир?.. Но — снова: другого-то нет… Может, я, в каком-то смысле, заточен только под одно, а может, это не имеет значения; может, я чересчур сентиментален и, зная, как ты это ненавидишь, готов биться об заклад — сейчас ты закатил глаза и подумал: «Заткни фонтан, Поттер. Давай к делу»…
Только вот не кажется мне, что «дело» это тебе понравится.
В общем, думал я, думал и понял, что выбора-то на деле никакого нет. Если я хочу спасти моих друзей, нужно спасти мир, правильно? Любой, кто отправляется на войну и сражается, делает это не ради какой-то абстрактной идеи, а во имя тех, кого любит. Напомни об этом Гермионе, если, конечно, будет такая необходимость. Напомни Люпину, напомни Сириусу, напомни Уизли — они всегда были очень добры ко мне — напомни всем им, что на самом деле я никого не покинул. Никого из вас. Я беру вас с собой туда, куда отправляюсь.
Особенно тебя. Даже если ты возненавидишь меня за этот поступок, — что ж, пусть так. Просто помни: на самом деле я взял тебя с собой, взял с собой все, чему ты меня научил. Берясь за меч, я уже не рискую отрубить себе руку. Прежде чем действовать, я думаю. Я не порю горячку. Я чувствую, когда мне лгут. Я не иду ни у кого на поводу просто из вежливости. Я могу быть жестоким в случае необходимости — это полезная штука, Малфой… Словом, каждый-прекаждый раз я знаю — ты со мной.
Ты научил меня, и тебе не нужно становится моим спутником, чтобы спасать мою жизнь. Ты уже спас ее и спасаешь каждый день, со мной ты или же нет.