Трилуна. Ведьма Сардагана
Шрифт:
Терзаемый мрачными сомнениями и предчувствиями, мужчина остановился на краю обрыва и легко спрыгнул с коня.
— Ггы, ггу. — Девочка улыбалась, глядя в лицо отца, готового с минуты на минуту скинуть ее в пропасть. Завороженный ее сверкающими глазами, полными любви и доверия, мужчина, не совладав с затопившими его сердце чувствами, рухнул на колени.
— Боги! За что? — Кричал он, глядя в безмолвное небо. — Это же моя дочь! Моя плоть и кровь!
— Отдай ребенка мне, Господин! — раздался за спиной старческий голос. — Я выращу ее, а ты скажешь всем, что расправился с ней, как того требуют
Мужчина быстро вскочил на ноги и взглянул в тусклые зеленые глаза старой ведьмы. Да, он слышал, что она жила в лесу, недалеко от его деревни, но никогда раньше не встречался с ней лицом к лицу.
— Убирайся отсюда, пока я тебя не прикончил! — Закричал он. Женщина только улыбнулась своим давно беззубым ртом и заправила за ухо выбившуюся из пучка некогда рыжую, а теперь уже совсем седую прядь.
— Нечего на меня кричать Господин, это не я родила тебе ведьму! — Ответила она скрипящим голосом и засмеялась.
— Убирайся! Это не твое дело!
— Если бы это было не мое дело, меня бы не прислали сюда духи! — Уже серьезно ответила колдунья. — Пощади девочку! Отдай ее мне! Будь уверен, никто не узнает, что она жива!
Мужчину охватили сомнения. Душу раздирали противоречия и тысячи не подвластных ему эмоций: от начавшей зарождаться любви к дочери до разъедающей все естество ненависти. И убить младенца не было сил, и оставить его в живых он не мог. Дочка тем временем снова начала лепетать на своем, только ей понятном языке и играться с золотистой пуговицей. Такого он уже не мог вынести! Ну почему она не плачет и не визжит в его руках? Тогда принять решение было бы гораздо легче!
— Она принесет несчастье и горе семье!
— Чушь! Предрассудки выживших из ума стариков! — Зло выкрикнула старуха и, почуяв, что в мужчине зарождаются сомнения быстро подошла и забрала ребенка себе. Грозный воин, славившейся своей отвагой, силой, бесстрашием и невозмутимостью даже не пошевелился, давая ведьме беспрепятственно покинуть гору и скрыться в лесу. Он так и стоял на краю обрыва, разглядывая черные ели, раскинувшие свои лапы и поглотившие его дочь. Образ рыжего ангела с горящими зелеными глазами клеймом выжегся в сознании. Он еще пожалеет о своей слабости, не было никаких сомнений, но сейчас, в данный момент, его охватило огромное облегчение, как будто с души упал черный камень. А теперь надо найти в себе силы вернуться домой. Надо сказать всем, что ребенок мертв. Он в могилу унесет эту тайну, пусть даже жена не будет до конца дней своих разговаривать с ним. Он проявил слабость, но это был первый и последний раз, когда он позволил себе такую роскошь!
Глава 2
— Прошу, Госпожа, но хоть кусочек попробуйте проглотить. Это очень вкусный пирог. — Киара вот уже целую неделю пыталась заставить свою хозяйку поесть, но все было безрезультатно.
Молодая женщина обратила на служанку потухший взгляд и еле заметно покачала головой. Она теперь все время проводила у окна, вглядываясь в серые горы, уходящие за горизонт, горы, в которых покоилось тельце ее дорогой и любимой доченьки.
Киара чуть не разрыдалась от бессилия. Она была уверена, что ее Госпожа, которую все слуги за глаза звали «птичка» за веселый, добрый и покладистый
— Уходи, Киара! — Устало произнесла Гера, не отрывая взгляда от горизонта. — Я хочу остаться одна.
— Как прикажете. — Горничная поклонилась и бесшумно выскользнула за дверь, в который раз унося с собой поднос с едой, к которому хозяйка даже не притронулась.
Гера с трудом подняла руку и дотронулась до разбухшей от молока груди, просто нестерпимо болевшей все последнее время. Только эта боль все еще напоминала ей, что она жива. От всплывшего перед глазами образа дочери, протягивающей к ней свои пухленькие ручки, сердце сжалось, на миг остановилось и вновь пустилось вскачь, заставив задыхаться и в панике хватать ртом воздух.
— Боги, заберите меня к ней. — В который раз прошептала молодая женщина одними губами. У нее уже не осталось слез, даже ненависть к мужу, убившему их дитя, меркла по сравнению с теми страданиями, что терзали сейчас ее ослабевшее тело.
Она даже не заметила, как дверь тихо отворилась, и в комнату зашел человек, которого она бы хотела до конца своей жизни больше не видеть.
— Гера. — С мольбой в голосе прошептал мужчина. — Не убивайся так. У нас еще будут дети. Ты не первая и не последняя, кто родил ведьму. Все поступают так.
У могучего воина перехватило дыхание, стоило заглянуть в полные слез и отчаяния глаза жены. Она всегда была хрупкой и маленькой, но теперь она совсем потерялась в огромном кресле, стоявшем у окна. Эта сгорбившаяся фигурка вызывала бесконечную жалость. Угрызения совести вновь начали терзать воспаленный мозг, и мужчина опустился перед женой на колени. Гера даже не вырвала руку, когда он нежно сжал ее пальцы, настолько ей было все равно, что происходило вокруг.
— Прости, у меня не оставалось выбора.
Она покачала головой и вновь отвернулась к окну.
— Ты не вернешь ее этим.
В ответ повисло гнетущее молчание. Мужчина тяжело вздохнул и поднялся с колен, намереваясь оставить жену в одиночестве, но тихий безразличный ко всему голос заставил его остановиться.
— Не приходите сюда больше, Максимилиан.
— Как прикажешь, Госпожа. — Поклонился мужчина и вышел из комнаты, яростно хлопнув дверью. Он даст ей еще немного времени, а затем заявит свои супружеские права. Новый ребенок вернет ее к жизни. Он знал это. Он надеялся на это. Он молился об этом.
*****
В день, когда у Геры окончательно пропало молоко, слуги с ужасом слышали разрывающие душу крики, разносящиеся по всему замку. К вечеру молодая хозяйка потеряла сознание, и вызванный мужем лекарь печально покачал головой, пощупав ее пульс.
— Боюсь, что уже ничего сделать нельзя.
— Она умирает? — Побледнел Максимилиан. Вот и начали несчастья сыпаться на его голову! А во всем виновата маленькая ведьма, которой он сохранил жизнь!
— Да, Господин. Остается только молиться. — Вскоре лекарь покинул комнату, оставив безутешного мужчину наедине со своей скорбью.