Триморье
Шрифт:
– Я меняю и чиню зеркала. Такие у нас правила – во дворце не должно оставаться ни одного пустого места.
– А почему бы не убрать осколки?
Привратник взглянул на Принцессу укоризненно.
– Моя главная обязанность – стоять на воротах. А посетители бьют зеркала так часто, что, уж извините, менять я их не успеваю.
И как продолжение ответа в соседнем зале вновь послышался звон битого стекла, а привратник
Принцесса же продолжила свой путь по дворцу, то любуясь на себя в зеркало, то морщась от боли в ногах.
И вот наконец, уже немного устав от собственного прекрасного и вездесущего лица, она увидела невдалеке юношу. Он был точь-в-точь как Принц, о котором она всегда мечтала! Тонкий благородный профиль, гордый орлиный взгляд из-под раскидистых бровей… Она увидела его и замерла, но он приветливо помахал ей рукой.
И началась задорная гонка навстречу друг к другу по лабиринту бесконечных отражений. Принцесса бежала вприпрыжку, не жалея израненных ног, радуясь и смеясь. Всё не зря! Всё не напрасно! Вот он, её избранник и любовь всей её жизни!
Наконец они встретились. Принцесса посмотрела на своего избранника, но он был не совсем такой, как в отражении – и не так статен, и не так юн, и взгляд его был не так проницателен. Он взял Принцессу за руку и начал говорить ей слова любви. Принцесса смутилась, хоть и знала, что начала сбываться её самая большая мечта. Но внутренний голос ей подсказывал, что тут скрывается какая-то ложь – прямо как в истории Кувшинки. Она посмотрела в глаза своему избраннику… и замерла от страха и печали. Он смотрел не ей в глаза и вообще не на неё, а на их отражение в зеркале! Там они были самой сказочной и самой прекрасной парой. Он невероятно благороден, она изумительно грациозна. Не было и не могло быть красивее пары!
От потрясения Принцесса заплакала, и из глаза её зазеркального двойника полилась серебристая слеза. Не было прекраснее слезы во всём мире, как не было более благородного изумления в глазах сказочного Принца. Она не могла оторваться от столь завораживающей картины. Но от понимания, насколько она ложная, становилось больно и холодно. Принцесса застыла в своём немом горе и могла бы простоять так ещё долго, если бы не ещё одно чувство. Горячая и сильная, как огненная лава, из самых потайных уголков её души поднималась злость! Ей захотелось разбить эти коварные зеркала, разрушить
– Что с тобой? – спросил не менее наивный Принц.
– Разве ты не видишь, что тут всё ложь? Эти зеркала не отражают правду!
– Я вижу. Но эта иллюзия такая красивая, что я готов в ней жить! А ты?
– А я – нет! – ответила заплаканная Принцесса. И вежливо попрощалась с принцем, а он так же вежливо, удивлённо и даже немного сочувственно попрощался с ней.
Собравшись с силами, Принцесса пошла к выходу. Ноги ныли всё сильнее, осколки кололи больнее, а отражения уже не вызывали былого восхищения. Его место заняла злость, и лишь она давала Принцессе силы добраться до выхода.
Наконец она обессиленно вывалилась из двери и протянула номерок привратнику. Сирин с печалью смотрела на её окровавленные ступни.
– Они заживут, но не слишком быстро. Надо приложить целебную траву, – сказала она.
Они спустились к одному из живописных ручейков, питающих фонтаны. Сирин помогла Принцессе промыть раны и перебинтовать ноги. Вдруг Принцесса вспомнила одну вещь, которая должна была её удивить.
– Сирин, – обратилась Принцесса к волшебной птице, – а ведь ты в зеркалах выглядела так же, как и всегда. Скажи почему?
Сирин улыбнулась.
– Думаю, это оттого, что я просто не хочу казаться лучше.
В тот же вечер Принцесса отправила с птицами весточку прапрапрапрапрадедушке, благоразумно умолчав о своих израненных ногах и сообщив, что лишь слегка порезалась осколком.
Принцесса и Сирин продолжили свой путь через Вечнозелёный лес. Он успокаивал и убаюкивал их своим шёпотом. Сирин учила Принцессу старым песням, рассказывала практически всеми забытые истории, а на привалах даже учила вязать кружева. Она оказалась большой мастерицей, знающей много секретов, и даже пообещала научить Принцессу варить приворотное зелье. Действительно ли мудрая полуптица знала рецепт приворотного зелья или просто дружески смеялась над Принцессой, мы не знаем. Но что мы знаем точно – это что Сирин многому могла Принцессу научить, просто находясь рядом.
Конец ознакомительного фрагмента.