Тринадцать эльфиек для ДРАКОНА 4
Шрифт:
— Ну что, ничего не скажешь на прощанье? — усмехнувшись, я обернулся и посмотрел на девушку.
— Отчего же? Скажу! — деловито фыркнула она, эффектно откинув за спину длинные серебристые волосы. — Я безмерно счастлива, что наконец-то, избавлюсь от мерзкого, похотливого и подлого дракона, — сердито прищурившись, ядовито проговорила Лорик. О, я таки эволюционировал из жалкого ящера в дракона? Прогресс! — Надеюсь, что больше никогда не увижу тебя в своем лесу. В противном случае, я тебя уничтожу! — последнее слово эльфа буквально прорычала, словно подчеркивая серьезность своих намерений.
Ой, как страшно! Прям боюсь-боюсь! Проходили уже и способ усмирения знаем... Смерив девушку взглядом, обреченно вздохнул. Хотелось поскорее убраться из этого места и забыть о нем, как о страшном сне, но в душе, словно какая-то червоточина
«— Ты такой сильный, мой мальчик, — тепло улыбнулась мама, присаживаясь передо мной и аккуратно стирая шелковым платочком капли крови с моей щеки, которые выступили из ссадины, полученной на тренировке. Я тогда был еще совсем мальчишкой и только учился владеть оружием...
Она всегда была такой ласковой, заботливой и нежной. Рядом с ней забывались все печали и неудачи. Я всегда поражался, как могучий огненный дракон, может быть таким светлым, хрупким и утонченным в человекоподобном обличье? А еще матушка была доброй. Очень доброй... Она стремилась помочь всем, была готова отдать последнее и ей было совершенно не важно, к какой расе относится нуждающийся. Я не раз слышал, как она пыталась убедить отца заключить мир с враждебными драконами и даже с эльфами, которые в те времена окончательно распоясались и все чаще выходили охотиться на наших собратьев. Она считала, что обо всем можно договориться, если научиться слышать и слушать других. Верила, что любой, даже самый страшный поступок можно оправдать, если он имел благую цель. Каждый раз отец внимательно слушал маму, недовольно хмурился, из-за того, что не хотел рушить ее веру в лучшее, светлое, чистое, а затем крепко обнимал, и они подолгу стояли так, понимая, что каждый по-своему прав. Я прекрасно это помнил и даже в юном возрасте, считал матушку несколько наивной. Однако это не мешало мне искренне восхищаться ею...
— Однажды ты станешь Великим Наследником, своего Великого отца, — добродушно улыбнулась мама, игриво и мягко нажав кончиком пальца на мой нос, заставляя меня звонко рассмеяться. Как странно, она тоже считала меня Наследником, но тогда я не придавал этому особого значения и не пытался докопаться до истины. Я был слишком мал, чтобы совать свой нос в политику правления...
— А разве не Андро займет папин трон, когда вырастит? — беззаботно спросил я, озадачено склонив голову на бок. — Он же старший сын...
— Вы оба достойные дети своего отца, — матушка нежно коснулась губами моего лба и серьезно посмотрела на меня. Она всегда так дела, когда хотела показать, что разговаривает со мной, как со взрослым мужчиной, а не ребенком. — И я надеюсь, что когда вы подрастете, то станете сильными и благородными воинами, которые всегда будут поступать по совести, — матушка многозначительно посмотрела на меня. Ах да, так вот откуда это во мне... И как я мог об этом забыть?
— Конечно, мама, — со всей детской ответственностью ответил я. Тогда мне казалось это очень важным, ведь на меня возлагались такие надежды...
— Обещаешь? — она наиграно-недоверчиво прищурилась, пытливо глядя на меня.
— Обещаю! — уверенно заявил я, несильно ударив себя кулаком в грудь.
—
Я до сих пор помнил, как с удовольствием прижимался к ней, наслаждаясь теплом ласковых рук и вдыхая тонкий аромат полевых цветов, исходящий от ее густых, огненно-рыжих волос. Рядом с ней даже суровый и жесткий отец, словно становился мягче. Он до безумия любил ее и горько переживал, когда матушка умерла вскоре после родов, которыми на свет появился Венедим. Казалось, что с ее уходом, он потерял часть самого себя, а его пламенное сердце навсегда обросло непробиваемой броней. Долгое время отец и вовсе не подпускал к себе ни одной женщины, а те немногочисленные, которые, спустя годы, все же удостоились чести стать его одноразовыми любовницами, так и не смогли заслужить и капли его любви. Ни к одной другой он не относился с такой нежностью и трепетом, как к своей Ксипил. Прошло уже не одно столетие, а отец все еще тосковал по почившей супруге. Мне, как и братьям, ее тоже очень не хватало. Даже Веня, который совсем не помнил маму, искренне грустил вместе с нами в ежегодный День Памяти о ней. М-да, только я, последнюю сотню лет, старался посещать ее могилу в гордом одиночестве и не попадаться на глаза властному родителю...
Вздохнув, тряхнул головой, разгоняя наваждение из прошлого. Горько усмехнувшись, посмотрел перед собой. Матушка... А ведь я почти исполнил данное ей обещание и стал довольно сильным воином. Правда, благородство мне заменила отвага на поле боя, а совесть сначала приказы отца, а после моего ухода из Кланового Дома — хотелки захмелевшего разума. Интересно, в кого бы я превратился, если бы не эта неведомая хрень? Блин, это настолько печально, что даже смешно! Дрянная болезнь, которая должна была убить меня, в итоге вытащила меня из ямы разгульной жизни, похоти и разврата, и открыла для меня огромный мир, о котором я даже не подозревал. Хм... А еще благодаря ей, я вновь начал общаться с семьей. Нет, я и раньше пересекался с братьями и прадедом, но наши встречи были настолько редкими, что назвать их общением можно было лишь с большим натягом. А отца я и вовсе лет сто не видел... М-да, зато благодаря неведомой хрени, мы, наконец-то, собрались все вместе. Ох, у меня до сих пор от той встречи в тронном зале мороз по коже... Хмыкнув, задумчиво посмотрел на каменную дверь с затейливым узором. Может, вернуться в Клановый Дом не такая уж плохая идея? Может, стоило поддаться влиянию родственников и принять свою судьбу, в которой они так пытались меня убедить? Хм-м-м... Нет, не вариант. Я дорожил своей семьей, но вот взгляды на жизнь у меня с отцом сильно разнились. Да и вряд ли он захочет видеть меня после того, что учудили мои девчата... Кстати, о птичках! Точнее об эльфийках...
Последний раз скользнув взглядом по каменной створке, я переключил свое внимание на Глориозу, которая все время, пока я занимался самокопанием и погружался в воспоминания о прошлом, внимательно наблюдала за мной и уже заметно нервничала. Судя по всему, она ожидала, что наш последний разговор будет развиваться по иному сценарию, и мое затянувшееся молчание ее явно напрягало. Ох, до сих пор не верю, что собрался это сделать... Блин, вот наверняка, я потом об этом еще пожалею. Ну и фиг с ним! Это будет потом!
— Если хочешь, можешь пойти со мной, — сдержанно улыбнувшись, предложил я девушке.
Выразительные глаза расширились от удивления, затем в них промелькнуло ликование в купе с радостью, а после вернулись уже привычные надменность и презрение. Окинув меня пренебрежительным взглядом, Лорик деловито фыркнула, сложив руки на пышной груди.
— Вот еще! — она наморщила носик, словно ей подсунули нечто кислое и заставили ее это съесть. — Что бы я и с мерзким ящером пошла? Да ни за что в жизни! — гордо вскинув подбородок, эльфа демонстративно отвернулась. Эх, и вот я снова ящер...
Идти она, значит, со мной не хочет, ну-ну... Не хотела бы идти со мной, то давно бы уже свалила в свои синие дебри. Угу, еще, когда только открыла мне дверь. Просто развернулась бы и ушла. Но она и сейчас стояла и будто чего-то ждала. Надеется, что я буду слезно уговаривать ее покинуть это диковинное место и стать частью моей эльфячьей компании? Наивная...
— Ну, не хочешь, как хочешь, — безразлично пожав плечами, проговорил я и развернулся, чтобы уйти с чувством выполненного долга.