Тринадцать этажей
Шрифт:
Следующая ночь выдалась странной. Виолетта проснулась. Наверное, проснулась. Однако оставалась какая-то обособленность, словно ее оторвали от окружающего мира. Все было размытым, приглушенным, а когда она пыталась на чем-либо сосредоточиться, у нее сразу же начинала болеть голова. У Мари, судя по всему, выдался тяжелый день, и она не склонна была болтать за ужином, предоставив Виолетте завтракать в одиночестве: тосты никак не желали жариться, кофе остыл, не успела она налить его в кружку. И все же Виолетта выпила его, отчаянно пытаясь проснуться еще хоть на капельку. Вышла из дома она на полчаса позже обыкновенного, однако если бы у нее спросили, на что она потратила лишнее время, она не смогла бы
Шагнув в облако табачного дыма, Виолетта остановилась и закашляла, столкнувшись с незнакомым ощущением, ввергнутая вновь в действительность этим мгновением физического дискомфорта. Виолетта огляделась по сторонам, и, разумеется, перед дверью 116-й квартиры стоял молодой парень в поношенном сером костюме. Сорочка когда-то была белой, однако время придало ей тот же самый тусклый цвет, каким обладал пиджак, и она, расстегнутая, открывала темную от загара грудь. Вьющиеся черные волосы обладали как раз той длиной, чтобы быть взъерошенными. Похоже, парень не заметил вышедшую из квартиры Виолетту и ее реакцию на сизый дым от его сигареты, клубящийся вокруг облупившейся таблички «Не курить». Все его внимание было сосредоточено на окне в конце коридора, за лифтом, из которого открывался вид на укутанный покрывалом ночи город внизу.
Лампа дневного света над окном перегорела еще несколько недель назад, отчего эта часть коридора оставалась в темноте, однако Виолетта, проследив за взглядом незнакомца, различила там смутный силуэт. Она прищурилась. Там кто-то стоял, и было неясно, то ли он отвернулся и уставился в окно, то ли смотрит в глубь коридора.
Виолетте хотелось не обращать внимания на этих людей, просто пройти к лифту и отправиться на работу (ей нужно было идти на работу). Нервы ее все еще звенели после той встречи два дня назад. Однако было что-то в фигуре у окна, что Виолетта почувствовала: этот человек смотрит на нее. Не на парня с сигаретой, а на нее. Она посчитала своим долгом окликнуть неизвестного, поздороваться с ним, заверить его в том, что она идет на работу – правда идет на работу, но тут кто-то крепко схватил ее за руку. Порывисто обернувшись, Виолетта увидела своего странного соседа, настойчиво качающего головой.
– Вы его видите? – спросил он, и в его голосе прозвучала тревога, смешанная с сильным акцентом, определить который Виолетта не смогла.
Она молча кивнула, лихорадочно соображая, какой же из рассказов матери сбывается сейчас?
Парень не скрывал своего облегчения. Его пальцы расслабились, и Виолетта, высвободив руку, непроизвольно отступила назад. Его лицо на мгновение смягчилось, и он, запинаясь, извинился. Словно почувствовав следующий вопрос, парень указал на дверь за собой и, предположила Виолетта, на живущую за ней старуху.
– Старая знакомая, – сказал он, словно ожидая, что это ответит на все ее вопросы, однако в голове у нее снова все поплыло, а в висках застучала кровь, заглушая удушливую тишину коридора.
Виолетта собралась уже уходить, не желая задавать незнакомцу никаких вопросов, но тут ее взгляд непроизвольно метнулся к окну, и она застыла. Теперь там стояли уже двое. Второй был таким же неясным силуэтом, как и первый, и стоял так же неподвижно. Они склонили друг к другу головы, словно поглощенные приглушенным разговором, и Виолетте показалось, что если она напряжет слух, то услышит их едва различимый шепот…
Сосед тоже обернулся, и ему потребовалось какое-то мгновение, чтобы разглядеть вторую фигуру. И тотчас же его лицо исказили подозрительность и тревога. Он медленно повернулся к Виолетте, и у него по лицу скатилась крупная градина пота.
– Я… э… – Парень запнулся, подбирая слова. – Берегите себя.
Повернув направо, Виолетта торопливо побежала вниз по лестнице. Спустившись на два этажа, она все еще слышала перешептывающиеся фигуры.
В ту ночь Виолетта опоздала на работу. Она изо всех сил старалась взять себя в руки, сесть за компьютер
Виолетта с ужасом думала о том, что ее усталость скоро станет всем заметна, что окружающие поймут, что она ничего не делает. Поймут абсолютно все. Каждый щелчок клавиши был подобен удару пальцем по черепу.
И, тем не менее, несмотря ни на что, Виолетта попробовала прогуляться. Боб, обернувшись, спросил, собирается ли она на перерыв, и это было подобно перерезанной веревке. Виолетта буквально вскочила с места. Походка ее была нетвердой, безмолвные улицы не приносили успокоения, но при мысли задержаться в офисе еще на секунду ее едва не хватил обморок. По крайней мере ночной воздух не изменился. Он по-прежнему бодрил, напоминая о том, что мир еще жив, и все же Виолетта прогуливалась не так далеко, как обычно, и не так быстро.
Огюстин-роуд была пустынна. Никаких фигур, стоящих в противоположном конце, никаких шепчущихся незнакомцев, ждущих ее приближения. Там не было ничего. Но почему же ей так не хотелось идти дальше? Почему у нее уже возникло желание возвращаться на работу? Виолетта двинулась вперед, стараясь не обращать на это внимания, прогоняя прочь страшные мысли, однако вскоре после этого она завершила прогулку. И в эту ночь она не смогла найти на улицах города покоя.
Подходя к работе, Виолетта увидела у входных дверей небольшую толпу. Шестеро курильщиков сгрудились кучкой и о чем-то говорили вполголоса. Виолетта знала, что они посылают друг другу сообщения по электронной почте, согласовывая свои перекуры, и вот теперь они маячили у входа, перешептываясь между собой, словно поджидая ее. Увиливая от работы. Курильщики даже не обернулись, когда Виолетта проходила мимо, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не рявкнуть на них, обвинив в безделье. Она протерла слипающиеся глаза пальцами, испачканными кофе и грязью, и заставила себя пройти в контору.
Домой в Баньян-Корт Виолетта возвращалась настолько придавленная усталостью, что даже не заметила включенные мигалки стоящей перед входом кареты «Скорой помощи». И только когда круглолицая женщина в полицейской форме мягко положила руку ей на плечо, не давая ей бездумно, вслепую шагнуть за бело-синюю ленту, Виолетта поняла, что случилось что-то неладное. Место было огорожено барьерами, но на краю тротуара можно было разглядеть что-то темное. Возможно, это была кровь. Конечно, это могло быть все что угодно, однако сознание Виолетты отказывалось принимать другие объяснения, неумолимо возвращаясь к крови.
– Я здесь живу, – сказала она, сознавая, что у нее в голове не зарегистрировался смысл слов женщины-полицейской.
– Разумеется. Сюда, пожалуйста.
Ответ прозвучал вежливо и четко, и женщина повела Виолетту к залитому светом главному входу.
– Нет, за углом.
Женщина-полицейский недоуменно застыла, и Виолетте пришлось слабым жестом указать на переулок, ведущий к ее дому.
– Хорошо. Подождите здесь.
Полицейская ушла, судя по всему, чтобы посоветоваться с начальством, и Виолетта готова была поклясться, что она пробурчала себе под нос: «Возвращалась бы ты на свою работу!»