Тринадцать полумасок
Шрифт:
– К сожалению, нет…
Отвечая, Артем представлял себе, что происходило четверть часа назад в гостиной. Прибыл Калюжный. Этого человека хозяин знал лично, принял доброжелательно, и старший лейтенант начал делать то, чего от него ждали. Он вынул из руки покойника пистолет, внимательно разглядел рукоятку и сунул вещдок в нарочно приготовленный пакет. Он уединился с хозяином, который изложил ему последовательность событий, и согласно кивал на каждое слово: да, действительно, за треском фейерверка не то что выстрелов – атомной войны не услышишь…
Нет!
Он
– Он очень грамотно выбрал время, – внимательно глаза в лицо Калюжному, с нужной долей уныния произнес Артем. – Фейерверк так грохотал, что никаких выстрелов не услышишь… Хотя был момент…
– Вам показалось, что вы слышали выстрелы? – Калюжный даже приподнялся в кресле.
– Знаете, я все-таки в армии служил, давно, правда. И у меня музыкальный слух. Даже не знаю, как вам объяснить… – Артем поднял глаза к потолку. – Был какой-то диссонанс во всем этом грохоте, что-то в другой тональности… Вот теперь я вспоминаю – было что-то, после чего я ждал еще каких-то штук в небе, колес там, фонтанов, черта в ступе!
– Я понимаю, – торопливо ответил Калюжный. – А откуда эти звуки шли?
Артем торжествовал. Значит, Калюжный сосчитал патроны в обойме! И недосчитался – двух!
– Я вышел на террасу. Весь грохот шел с берега, но когда в ушах стоит такой треск, немного теряешь ориентацию… В первый раз я только удивился, что в небе нет вспышки, а во второй…
– Когда был второй? – в голосе старшего лейтенанта не слышалось удивления. Значит, Артем ступил на верный путь – оставалось лишь осторожно продвигаться дальше.
– Второй был… Если только это действительно выстрелы, понимаете, я знаю, как много зависит от моих показаний и не хотел бы хозяев дома подставлять. Это – мое предположение, не более!
– В протоколе это будет оговорено.
– Сперва были простые ракеты, – сказал Артем. – Потом такие хитрые, ракета взрывается, выпускает штук десять огоньков, и каждый из них опять взрывается. Потом какие-то огненные веники… И вот после них, кажется…
– Первый или второй?
– Первый. И потом еще какие-то ярко-розовые, очень ядовитого цвета… По-моему, второй мог быть, когда выстрелили розовые ракеты.
– Минуту спустя? Две? Пять?
– А это вы у пиротехников спросите, которые за фейерверк деньги получили, какой интервал был между залпами. Я же время не засекал.
– Допустим.
И тут Артем увидел в глазах у Калюжного азарт.
– Вы обе гильзы нашли? – вдруг спросил Артем.
– Вы их видели?
– Нет, но если были два выстрела, значит, где-то валяются две гильзы. В этом ковре и «макар» утонет. Странное самоубийство, вы не находите? Человек сам в себя промахнулся, попал со второго захода.
Калюжный встал и нехорошо посмотрел на Артема. Старший лейтенант в расследовании несколько превысил полномочия. Ему нужно было подтвердить факт самоубийства – не более.
– С этим пусть потом следователь разбирается. Не мое дело.
И тут раздался шум и треск. Это в других особняках, стоявших на озерном
– С Новым годом, с новым счастьем! – сказал Артем Калюжному. Тот усмехнулся.
– И вам того же.
– До города меня не подбросите?
– Спускайтесь в холл.
Оставшись в гостевой комнате, Артем сел в кресло. Сидя, встряхнулся. Рассчитал, куда должны вылететь мелочи из потайного кармана. Достал конверт с гонораром, поднял и разжал пальцы. Конверт спланировал не слишком удачно, и Артем краем подсунул его под ковер, но так, чтобы белый уголок торчал. Потом еще наступил на него для пущей достоверности. И лишь тогда, подхватив дубленку и на ходу ее надевая, поспешил в холл.
Несомненно, художник был убит. Двумя выстрелами – после чего пистолет вложили ему в руку. А поскольку про отпечатки пальцев теперь знают даже слепоглухонемые идиоты, то убийца заранее решил проблему – надел перчатки. Эдгар говорил, помнится, что приехал сюда встречать Новый год по чьей-то просьбе. Возможно, намечался неприятный разговор, и это было завершением темы…
Два выстрела – но Калюжный явно узнавал про них не для служебного использования, а для себя лично. Если ему прикажут, чтобы был один выстрел, а второго патрона в обойме не было изначально, то так и будет. Разумеется, при вскрытии найдут две пули… если только оно будет, вскрытие…
Милицейская машина пронеслась по пустым улицам и притормозила на перекрестке.
– Вот ваш ресторан, – сказал Калюжный.
Артем еще успевал повеселиться, потанцевать, съесть вкусный ужин, однако все было не в радость. Он объяснил друзьям, в какую дребедень вляпался, ему посочувствовали и посоветовали как следует напиться. Озарение снизошло на Артема – он понял, что так и нужно сделать! Как его везли домой и укладывали в постель, он не узнал никогда.
Утром он, заваривая себе кофе, не мог не размышлять…
Разумеется, никаких шумов «в иной тональности» Артем не слышал, ему только хотелось убедиться в своей догадке. Ну, убедился! А теперь поди подведи под нее фундамент…
Два выстрела в сердце. Артем представил себе хладнокровного мужчину, который сделал подряд эти два выстрела. Мужчина был похож на американскую кинозвезду. Очень хорошо, враг мертв. Теперь нагнуться и вложить пистолет в мертвую, мягкую, безвольную руку…
Но какого черта укладывать эту руку поперек живота покойника? Что убийца этим хотел сказать? Для правдоподобия вполне бы хватило, если бы рука просто лежала рядом!
– Так! – сказал себе Артем. – Допустим на минуточку…
У себя в номере он мог спокойно кувыркаться на полу сколько угодно. Для достоверности он вытащил из шкафа в коридоре большой чемодан и из тайничка он достал свой собственный пистолет.
Артем хотел иметь в руке определенную тяжесть вполне конкретной формы. И, немного повалявшись по полу, он узнал то, что ему требовалось.
Потом он позвонил.
– Елену Владимировну, если можно.
– Елена Владимировна слушает.