Тринадцать жертв
Шрифт:
— Тебе есть, ради чего жить, и это хорошо. Хотя я могу уйти в будущее, но предвидеть его не способен. Однако уверен, твой дар позволит тебе многого добиться. И всё же, — он мягко улыбнулся, — будь осторожна. Думаю, ты и сама понимаешь все трудности, связанные с твоим выбором.
Дикра кивнула. Предостережение Хенбетестира она поняла по-своему, но согласилась с ним. Да, будет плохо, если из-за неосторожности она привлечёт к себе внимание. Все старания насмарку. Впрочем, гибель из-за неудачи тоже обесценит труд, но такой расклад не тревожил. Дикра жила в иллюзии того, что с ней всё обойдётся.
После ухода Хенбетестира Дикра вернулась к заказу.
Дикра долго планировала эксперимент. Пожалуй, самый важный и самый масштабный в её практике. Она высчитывала время, тщательно подбирала детали, перепроверяла составленные заклинания. Вот только чего-то всё равно не хватало, и это нервировало. Чутьё подсказывало, что в старательно собираемом паззле недостаёт детали. Какой?
Сидя на кухне, она перебирала шкатулку с минералами. Камни часто использовались в колдовстве, так что стоило ещё раз присмотреться к ним. Дикра чувствовала себя утомлённой, долгое пребывание в тупике подавляло, всё чаще мелькали мысли о бесполезности всего, что она делала. Пока получалось убеждать себя, что поздно останавливаться, но руки с каждым днём опускались всё больше. Дикре не хватало поддержки, которую негде искать. Кроме Хенбетестира, она больше никому о своей цели не рассказывала.
— Ай! — раздосадовано вскликнула Дикра, когда неосторожным движением скинула на пол часть камней.
Пришлось лезть под стол и подбирать, только вот один камень привлёк внимание. Дикра такого в своей коллекции не припоминала. Она внимательно осмотрела камень. Похож на лунный, но магический фон совсем другой и напоминал что-то такое, что нельзя перепутать ни с чем другим.
— Хенбетестир, — пробормотала она, осознав. — У духа был похожий фон. И если это связано с ним…
Дикра вспомнила по предметах памяти. Осколок мог быть связан с чем-то таким, но как он сюда попал? И так ли это важно? Мысли уже начали двигаться в другую сторону. Хенбетестир мог путешествовать сквозь время, так что существовала очень большая вероятность, что предмет, связанный с духом, являлся той самой недостающей деталью. Да! Именно так! Надо только лучше изучить осколок и найти ему применение.
— Спасибо за наводку, — бодро усмехнулась Дикра и убежала в мастерскую.
Апатия и подавленность отступили, сменившись желанием прямо сейчас взяться за работу. О такой поддержке Дикра и не мечтала. Она снова была уверена в своих силах и замысле. Теперь от цели её отделяли лишь несколько дней подготовки.
Но чем обернулся эксперимент волшебницы? Ответ на этот вопрос сон не дал.
***
Пробуждение сопровождалось тяжестью в груди, непониманием от увиденного во сне и разочарованием, что пришлось сновать стать собой. Даже диссонанс возникал от столь резкого перехода. Только что она была взрослой, сильной, и вот уже снова — беспомощный ребёнок. Дикра посмотрела на свои руки. Ни часы собрать, ни чары сотворить, ни картину написать. Ничего она не умела и ничему не научится. Её время действительно шло назад. И чем дальше, тем меньше это даже осознавать получалось. Хотя после пробуждения Мастера Дикра чувствовала себя стабильнее, но осколок уже слишком
Она не спешила вставать. Если допустить, что это были сцены из много раз «поза» прошлой жизни, то поводов для размышлений появилось достаточно. Очень сильно различались Хенбетестир и Мастер: первый дружелюбен, располагал к себе, явно любил путешествовать и был заинтересован миром, по которому бродил; второй пугал, был отстранённым, почти мёртвым, никаким. Так Хенбетестир и описывал духа, потерявшего память. Но только ли разрушенная сфера тому причина?
Ещё Дикра не понимала, как осколок стал частью её, если в прошлом он был просто найден на полу. Может, это последствие эксперимента? Знать бы его результат, но кто теперь расскажет? Дикра только пребывала в уверенности, что ничего хорошего из этого не вышло.
Однако главный вопрос был связан с семьёй той прошлой Дикры. В своём рассказе она не называла имён, но в мыслях они мелькали. И от одного становилось особенно тревожно. Мать Дикры звали Ингрид.
Глава 35: Три, четыре — не дожили
Вид из окна башни не менялся веками. Всё тот же лес в разную погоду. Картина была столь однообразной, что нельзя с уверенностью сказать, реальность за стеклом или же воспоминания замка. Но иногда это мрачное и безмолвное спокойствие леса прерывалось событиями тех дней, когда в замке ещё жила его настоящая хозяйка. И того дня, когда все погибли.
Она не была здесь тогда, но при виде тех воспоминаний всё равно каждый раз становилось больно за сородичей. За то, что им прошлось пережить просто потому, что они отличались от людей внешне и обладали магическим даром. Ведь с ней тоже случилось подобное.
Вздохнув, она отвернулась от окна и подошла к столу, на котором лежал каменный диск, разделённый на десять секторов. В каждом секторе был высечен символ. Два символа светились, что было необычно, потому как никогда раньше свет не был настолько ярким.
«Значит, этой ночью особенно сильно пробудилась память сразу двух осколков… Лучшее время, чтобы их забрать. Но… Сразу два… — она тяжело вздохнула и устало провела рукой по лицу. — Тяжело будет обработать сразу два осколка. А если верить предсказанию, надо управиться быстро, ведь скоро придётся забрать ещё три».
Забрать — убить. Тут не существовало иных вариантов. И в этот раз уже не было времени искать пути обхода. Она должна справиться. Обязана. Сфера будет собрана, потому что ещё одного шанса не будет. Все «вторые» попытки уже израсходованы. Все альтернативы изучены. Все роли распределены единственно верным способом. Ей отведено быть предателем и убийцей. Злом, которое необходимо, чтобы переложить всю ответственность, обвинить во всех грехах. Чтобы было, против кого выживать.
Только вот само зло не желало быть таковым. Если Мастера прошедшие годы почти лишили эмоций, сострадания, потому как после стольких потерь оставалось либо сойти с ума, либо очерстветь, то она… Её чувства были всё также остры, ведь своим пробуждением она не стирала появившуюся после перерождения личность, а сливалась с ней. Это не позволяло привыкнуть к жестокости, стать равнодушной, разучиться привязываться. Но даже если бы кто-то об этом знал… Ничего бы не изменилось.
— Я не заслуживаю ничьей жалости и ничьего прощения. Я не прошу понять меня и перестать ненавидеть, — пробормотала она и, сжав руки в замок, прижала их к губам. — Только… Позвольте мне закончить это. Пока ещё я на это способна.