Тринадцатая редакция. Найти и исполнить
Шрифт:
На этот раз вынырнуть из сказки пришлось гораздо раньше.
– Ты только посуду помой, я за тобой убирать не собираюсь! Вчера всю ночь бегала на кухню, чай заваривала, мало того что мне спать не давала, так ещё оставила потом всё на столе – барыня нашлась, убирайте за ней.
– Не вопрос, – подражая Виталику, бодро кивнула Маша, пытаясь удержать ускользающее весенне-детское воспоминание.
– Не вопрос? Ты как с матерью разговариваешь? Не вопрос, видите ли.
– Ну хорошо. Вопрос. Вопрос такой: чем мыть посуду? Хозяйственным мылом, порошком, шампунем, гелем для мытья посуды или просто ополоснуть холодной водой и, не протирая,
– Ой, да ну тебя, делай как знаешь, – махнула рукой мадам Белогорская и гордо удалилась в свою комнату. Это была какая-то неправильная игра, не по её правилам. Дочь не должна соглашаться с ней во всём, не должна улыбаться и кивать. В этом нет никакого смысла. Её задача – обидеться, огрызнуться, топнуть ногой, заявить, что она сама знает, что делать со своей жизнью, как это много раз случалось раньше. Кому нужна её дурацкая лицемерная улыбка? Эмоции, негативные, сочные, с пылу с жару, – вот то, что старательно пытается выбить из своей жертвы каждый домашний тиран с перегоревшим желанием внутри.
Человек, не сумевший вовремя реализовать своё заветное желание, упустивший его, спаливший зазря, чаще всего приходит к выводу, что не надо мечтать, не надо на что-то особенное надеяться: живи, как живётся, потому что могло быть и хуже. Это бесценное знание, полученное путём неправильного осмысления пережитого, вернее – не пережитого, люди с перегоревшим желанием с готовностью несут другим, даже если другие их об этом не просят.
С самого детства Маша подвергалась воспитанию унынием и безнадёжностью, мать – для её же пользы – рассказывала и показывала дочери, что мир жесток и несправедлив, но учение пошло не впрок, причём не только благодаря счастливой встрече с мунгами, но и в результате собственных усилий жертвы. Потому что мунги – они не волшебники, их дело – заветные желания выполнять, а наводить порядок в своей душе каждый человек должен самостоятельно. И даже не то чтобы должен. Может. Если захочет. Маша захотела – и с тех пор уже не останавливается, отрезает от пирога жизни всё более и более сочные куски.
В головном офисе издательства «Мегабук» давно уже подумывали о том, чтобы сократить часть так называемых творческих расходов за счёт передачи некоторых задач более сговорчивым питерским фрилансерам. Дело было за малым – Тринадцатой редакции следовало обзавестись ещё одним (вдобавок к Константину Петровичу) штатным занудой, который смог бы координировать работу многочисленных переводчиков, корректоров, дизайнеров и художников. И вот, с появлением Дениса, этот вопрос решился наилучшим образом. Он не только приглядывал за Шуриком и Виталиком, периодически выполняющими разные работы по заказу Москвы, но и раздавал задания Маше Белогорской и прочим замечательным людям, даже не имеющим представления о мунгах и их тайной деятельности.
Помимо этого, Денис, едва только попав в подмастерья к Шурику, добровольно взвалил на свои плечи самый каторжный и неблагодарный труд.
– Как ты думаешь, количество рукописей будет уменьшаться, если мы просто сделаем вид, что их не существует? – спросил Денис у своего старшего товарища, окончательно уверившись в том, что его никто не обманывает и он теперь – полноправный сотрудник Тринадцатой редакции.
– Нет, конечно. Может, Даниил Юрьевич знает такой фокус, только вряд ли поделится с нами этим умением в ближайшие лет двадцать.
– То есть получается, что у нас есть только один выход – читать их все,
– Читать их все? – с дрожью в голосе повторил Шурик и вполне живо представил, как ему на голову, кирпичик за кирпичиком, обрушивается Великая Китайская стена. Но когда Денис заверил его, что готов выделять по два часа в день на разбор этой самой стены, Шурику сразу стало хорошо и спокойно: кирпичики один за другим улетели обратно в Китай. Оказалось, что до сих пор все они висели у бедного редактора на шее, время от времени напоминая о себе: «Ну, когда ты меня прочитаешь?», «Не тебя, а меня – меня первым прислали!», «А меня зато первым написали!», «А мой автор старше твоего – старшим надо уступать!», «А мой автор зато гений!», «А вот это уже не тебе решать, а редактору!». И уже хором: «Редактор, ну прочти уже нас, реши, кто прав!»
Маша пришла как раз в тот момент, когда Денис, следуя указаниям своего ежедневника, разбирал «Великую Китайскую стену».
– Привет, я тебе корректуру принесла, – сказала девушка и шлёпнула на край стола папку с рукописью.
Денис вежливо кивнул, посмотрел на часы и заметил, что кое-кто пришел значительно раньше назначенного времени, и поскольку заранее его об этом не предупредили, то он считает, что вправе продолжить заниматься тем делом, которое запланировано у него на сейчас.
– Слушай, ну тебе трудно, что ли, оторваться и с человеком поговорить? – возмущённо воскликнул Шурик.
– Нет-нет, Саша, он прав, я пришла не вовремя, это моя вина, – тут же стушевалась Маша.
– Да при чём тут какая-то вина, вовсе это не вина, а наоборот здорово – взять да прийти раньше, чем надо. Я вот всегда опаздываю, уже прямо не знаю, что с собой делать. Сегодня вот вовремя пришёл – но скольких усилий мне это стоило!
– Нет никакой разницы, опаздываешь ты или приходишь слишком рано. Если бы все люди относились к своему и чужому времени с одинаковым уважением, мы бы жили почти что в раю. У меня есть определённый список дел, которые я должен сделать сегодня, – гнул свою линию Денис, – и я предпочту делать их в строго определённом порядке, чередуя работу за компьютером с беседами и физической нагрузкой. Александр, ты просил напомнить – напоминаю: Наташа вчера опять кого-то нашла, ты собирался заняться этим делом.
– Ой, точно, а ещё Даниил Юрьевич вернулся и вызывал меня к себе! Погибаю! Разрывают! – схватился за голову Шурик.
– Я вижу, ты уже на пути к тому, чтобы наконец-то завести ежедневник! – с интонациями строгого, но справедливого наставника произнёс Денис.
– Я уже на пути к шефу! – вскочил с места Шурик.
Вслед за ним, прихватив со стола папку с результатами своих ночных бдений, на цыпочках ушла и Маша. Ей даже понравилось, что Денис выставил её за дверь – можно было на совершенно законных основаниях засесть в приёмной и понаблюдать за экосистемой Тринадцатой редакции в естественных условиях.
Но на сей раз этому юному натуралисту не удалось спрятаться в засаде – из-за кофейного автомата на неё выскочил Лёва. В левой руке у него был сотовый телефон, в правой руке – трубка от стационарного, и при этом он ещё озирался по сторонам в поисках факса или хотя бы Наташи, которая умеет с этим факсом управляться.
– Подержать что-нибудь? – спросила Маша, которая всегда была рада помочь. Благодаря этому она чувствовала себя частью команды и даже мысленно могла произнести что-нибудь вроде «Мы с ребятами…».