Тринадцатая редакция
Шрифт:
– А если у тебя проблемы с регистрацией, я могу помочь, – прервал этот поток зрительных образов неугомонный Виталик. – Знаю, где можно почти даром это сделать.
– Да сделал я регистрацию, толку-то, – вздохнул Гумир. – Всё равно останавливать будут. Ты на рожу мою посмотри.
– А, ерунда. У тебя будет такая надёжная регистрация, что прямо на лице будет написано – не трожьте меня, я местный!
– Как у тебя? – почти улыбнулся Гумир.
– Вот-вот. Слушай, а что, реально тебе напарник нужен? – Лёд недоверия был
– Да реально-то нужен, но кого это волнует? – привычно вздохнул Гумир.
– Как видишь, твоё начальство это волнует. То есть теперь уже – наше общее начальство. Мне так и сказал этот, как его, тьфу, голова дырявая, у него имя ещё такое…
– Иван Валерьевич? – пришел на помощь Гумир.
– Точно! И сказал мне Иван Валерьевич – если беспорядка особого там не будет, ты помогай старшему. Делай, что он скажет. Старший – это ведь ты, да?
– Получается, что я, – приосанился Гумир. – Значит, ты – младший. Ну, помогай мне. Вот видишь – стопка дисков возле кассы? Их надо расставить по полкам. Номер стеллажа на торце, через запятую – номер полки. Выполняй.
Когда Виталик расставил диски по местам, Гумир почувствовал к этому тоже очкарику и тоже приезжему почти братскую нежность – и даже поделился с ним чаем. Из пакетика.
– Давай с тобой разопьём за встречу нашего, бергамотового! – решил шикануть он.
– Не откажусь! – Виталик снова легко перепрыгнул через прилавок и оказался рядом со «старшим». Чай он, конечно, предпочитал заваривать сам, в чайнике. И не из пакетика, а из большой стеклянной банки, которую он регулярно наполнял своей любимой смесью зелёного чая с гвоздикой и кайенским перцем, но ради дела на какие только жертвы не пойдёшь!
– Ты где зрение так посадил, за компом, что ли? – поинтересовался Виталик, храбро отхлёбывая из чашки.
– Ну да. А ты?
– Я тоже. Был дизайнером, стал подметальщиком. Нормально, да?
– А я был программистом, – у Гумира развязался язык, так, будто он слегка выпил, для куража. Если бы он не сам покупал этот чай в магазине, не пил его всю предыдущую неделю и не наливал воду в электрочайник – то решил бы, что новый помощник ему подмешал что-то не то. – Потом зрение упало так, что дальше некуда. И я уволился. Теперь вот фильмы выдаю, как видишь.
– Вижу, – вздохнул Виталик, – но плохо.
– Я тебя сейчас одному упражнению научу! – подорвался Гумир. Нет, что-то определённо было с чаем неладно. Учить незнакомого человека такому полезному упражнению – да ещё и совершенно бесплатно! Это на Гумира было ну никак не похоже.
– Я неспортивный! – на всякий случай предупредил Виталик.
– Это не спорт, – успокоил его Гумир. – Смотри на меня. Потом снимай очки и делай то же самое!
– А глаза не вывалятся? – по-настоящему перепугался Виталик. Гумир оставил эту реплику без внимания и принялся отчаянно вращать очами. Вскоре к нему присоединился
Когда Джордж и Анна-Лиза вошли в видеосалон, на них никто и внимания не обратил. Зато они смогли насладиться потрясающим зрелищем: за прилавком стояли два оживших персонажа из комедии ужасов, и у них явно что-то было не в порядке с глазами.
– Вот так бывает с теми, кто смотрит много фильмов! – заявила Анна-Лиза.
– Извините! – сказал Гумир, вернул глаза на место, нацепил очки и уставился на Джорджа. – Я вас слушаю.
Анна-Лиза уставилась на Гумира. Джордж уставился на Виталика – тот явно был здесь лишним.
Виталик хотел было уставиться на всех троих по очереди, чтобы никому не было обидно, но тут у него, как назло, задребезжал, заквакал во внутреннем кармане телефон – пришлось, нимало не смущаясь, в очередной раз перепрыгнуть через прилавок и удалиться в небольшой закуток, в котором были выставлены фильмы для детей и разные мультики.
– У меня для тебя работа есть! – сказал телефон голосом Лёвы. – Я тут с утреца был в ресторане и…
– Можешь не продолжать, – мрачно ответил Виталик. – Нашел время по ресторанам шляться.
– Ну, ты понял хоть, про что я? – взревел Лёва так, что ближайшая к Виталику полка со сказками затряслась от ужаса.
– Да понял, понял. Я, видишь ли, и без тебя работаю вовсю.
– Куда дальше-то? Ты ведь с утра наработал на неделю вперёд, – хамски напомнил Лёва. – Костя бродит по коридору и оплакивает каждую перегоревшую лампочку, представляешь?
– Представляю. Что – приятно сознавать, что в кои-то веки не ты всё это порушил? – поинтересовался Виталик. – Кстати, от ресторана, в котором ты был с утреца, хотя бы руины остались, или только горстка пепла?
– Ничего не осталось.
– Узнаю брата Лёву!
– В смысле, всё на месте! – рявкнул тот. – Прекрати паясничать и дуй в офис!
– Прям вот так срочно?
– Прям вот так, – неожиданно ответил телефон голосом Константина Петровича. – Защиту мог бы и сам поставить, балда, не могу же я тебя постоянно пасти, даже на расстоянии!
– Можешь, раз пасёшь! – огрызнулся Виталик. – Уже бегу!
Он и вправду побежал (а ещё говорил, что неспортивный) – сорвался с места, и вперёд, к новым рекордам.
– Слушай, у меня тут у одного знакомого беда, дверь в квартиру заклинило, – соврал он, пробегая мимо обалдевшего от его хаотических перемещений Гумира. – Забегу вечером, полы помою!
– Бывай! – помахал ему вслед «старший».
– Как можно быть таким торопливым, – неодобрительно покачала головой Анна-Лиза, чтобы скрыть ликование: носитель желания, красивший этим летом крыши в Финляндии, стоял перед ней, живой и невредимый, и явно ещё не обнаруженный соперниками, и вообще никем не обнаруженный, кроме Йорана. Но тот не понимал своего счастья и болтал о какой-то посторонней ерунде.