Тринадцатые Звездные войны
Шрифт:
Двери закрылись у него перед носом. Мэт услышал звук удаляющегося лифта.
Куда они поехали, черт бы их побрал?
Он стоял один в коридоре больницы. Шеф и два охранника уехали от него, а они были единственными его проводниками. Мэт нажал большую черную кнопку в стене.
Двери остались закрытыми.
Он нажал снова и ничего не произошло.
Все ли он делает правильно? Может у охранника был ключ или свисток?
Мэт посмотрел обратно, раздумывая, сможет ли он найти дорогу в кабинет Кастро. Может и нет. Он снова нажал кнопку.
Сначала еле слышный шум, который становился
Но вот открылись двери и перед ним очутилась маленькая пустая кабинка.
Мэт вошел в нее, готовый ко всему.
Больше никаких дверей. Куда же они подевались? В кабинке не было ничего. Ничего, кроме кнопок с цифрами 1, 2. «Двери открыты» и «Срочная остановка.»
Он нажал их по порядку. Кнопка с цифрой 1 не привела ни к чему. Он нажал 2 и двери закрылись. Кабинка стала двигаться. Он почувствовал это по вибрации, по сильному давлению. Он даже упал на четвереньки, сильно ударившись при этом.
Давление исчезло, но механический гул и вибрация не прекращались. Все это было незнакомо Мэту и он ждал, стоя на четвереньках.
Вдруг у него возникло странное ощущение в желудке. Мэт с трудом сдержал себя от тошноты. Движение прекратилось и двери открылись. Он медленно вышел.
Он оказался на высоком узком мостике. На одном конце мостика находилась кабинка, из которой он вышел. Длинный люк, по которому она двигалась, уходил прямо вниз, в крышу больницы. На другом конце мостика находилась такая же кабинка. Мэт еще никогда не был так высоко над землей без кара.
Весь госпиталь был под ним, залитый морем огней. Он видел все сквозь стеклянную крышу: лабиринт коридоров, комнат, холлов. За больницей виднелись наклонные стены, а еще дальше каменная пустыня и лес. А вон и дорога. Перед ним же возвышалось устремленное вверх могучее тело «Планка».
«Планк». Мэт посмотрел вниз вдоль гладкой черной металлической трубы. Большая часть корабля была цилиндрической. И только нос его был заострен под углом в тридцать градусов. Внизу тело корабля было погружено в здание больницы.
Что-то зажужжало позади него.
Кабинка скользнула вниз. Мэт посмотрел ей вслед, затем пошел по мостику, держась за перила. Раз кабинка поехала вниз, значит скоро кто-то приедет сюда.
На другой стороне мостика он нашел черную кнопку и нажал ее. Затем посмотрел вниз.
Он увидел, как к нему поднимается вторая кабинка. У него закружилась голова от высоты.
По слухам «Планк» считался очень опасным местом и, видимо, не без причины. Корабль, который переносил людей в межзвездном пространстве, корабль, которому уже больше трехсот лет... Благоговейный трепет вызывал он у людей. В нем было что-то внушающее страх. Двигатели «Планка» даже сейчас могли поднять корабль в космос. Его энергетические установки снабжали энергией всю планету.. И они были настолько мощны, что могли бы сдуть Альфа Плато в Бездну.
И всем этим могуществом управлял он, шеф полиции.
Кабинка прибыла наверх, и Мэт вошел в нее.
Спуск был долгим. Ведь «Планк» был очень высоким. Наверное, метров двести. Дюзы двигателей находились в десяти футах над землей.
В этой кабинке было окно и Мэт мог смотреть во время спуска. Если бы он боялся замкнутого пространства, он сошел бы с ума во время движения.
Кабинка
У Мэта не было времени приводить в действие свою систему защиты и он бросился обратно в кабину. Он слышал звуки выстрелов, звон ампул, ударяющихся в стены. Еще секунда и все будет кончено.
И тогда Мэт крикнул первое, что ему пришло в голову:
— Остановись! Это я!
Охранник был уже рядом. Но он не стрелял... Не стрелял... Более того, он повернулся и ушел, бормоча извинения. Мэт подумал: интересно, за кого он принял меня. Впрочем, это уже не имело значения. Полицейский забыл о нем.
Мэт решил идти за ним, вместо того, чтобы самому искать дорогу. Он рассудил, что если другие полицейские увидят двух человек, один из которых знаком им, они не будут стрелять.
Коридор был узким и все время поворачивал налево. Потолок и пол были окрашены в зеленый цвет, левая стена была белой и на ней сияли непривычно яркие светильники. Стена справа была покрыта слоем черной резины. Очевидно во время полета она должна была служить полом, о хуже всего было то, что все двери коридора были в полу и на потолке. Большинство дверей в полу были закрыты и через них перекинуты мостки. Двери на потолке почти все были открыты и в них можно было проникнуть с помощью лестниц. Все лестницы выглядели очень старыми и были привинчены к стенам.
Этот коридор производил жутковатое впечатление. Мэту было не по себе.
Он слышал шум и голоса из комнат, расположенных наверху. Но эти звуки ничего не говорили ему. Он не мог увидеть, что происходит наверху, да и не пытался. Он старался уловить только голос Кастро.
Если ему удастся завлечь шефа в машинное отделение, то он сможет угрожать ему, что включит двигатели. Если ему не удалось сломить Кастро воздействием физической боли, может на него подействует угроза взорвать Альфа Плато?
Единственное, что хотел Мэт —это освободить одного пленника.
... Голос Кастро. Не с потолка, а из-за закрытой двери в полу. Мэт наклонился, дернул ручку двери. Закрыто.
Постучать? Но все полицейские сегодня ночью в состоянии тревоги. Они сразу будут стрелять. Мэт не успеет отреагировать и упадет без сознания еще до того, как полицейские потеряют интерес к нему.
Ключ нигде не достать. Да и как узнать, какой ключ? Не может же он оставаться здесь, когда Кастро там.
Если бы Лейни была с ним...
Голос... Полли вся превратилась во внимание, хотя не знала, дернулась ли она, шевельнулась ли.
Голос... Через какие-то безвременные интервалы она вдруг возвращалась к жизни, не испытывая при этом никаких внешних раздражений. В ее мозгу возникали разные картины, она вспоминала игры, которыми забавлялась в детстве, и некоторое время она спала. Какой-то неизвестный друг вонзил в нее усыпляющие ампулы. Она живо помнила уколы ампул. Но в конце концов она поснулась, снова очутилась в небытие. Теперь уже она не могла сосредоточиться на играх и она начала сомневаться, что она помнит то, что произошло в действительности. Лица друзей стали расплываться перед ее мысленным взором. Тогда она зацепилась за изображение лица Худа —