Тринадцатый апостол. Том I
Шрифт:
Можно еще было бы нанести на верхнюю часть крестика аббревиатуру I.N.R.I. — Иисус Назарянин, Царь Иудейский — как на той издевательской табличке, что Пилат велел прибить над головой распятого Христа, но боюсь, что префекта нашего кондрашка хватит, если он это увидит. Так что нет, не стоит. И самой фигуры распятого Христа, естественно, тоже не будет — этого не поймут уже иудеи. Изо всей остальной религиозной атрибутики сюда хорошо подошел бы еще знак принадлежности Иисуса к дому Давида — та самая «звезда Давида» или «печать царя Соломона», как ее еще называют. Но эта гексаграмма пока здесь не особо в ходу,
А, вот что еще…! На нижней части крестика я дополнительно рисую знак первых христиан — стилизованную рыбу «ихтис» — аллегорический образ Иисуса Христа. Но без известного акронима , состоящего из начальных букв слов: «Иисус Христос Божий Сын Спаситель» — это уже для греческих общин.
— Когда сможете их сделать? — спрашиваю я торговца, вручая ему свой набросок
— Смотря сколько штук вам нужно… — задумчиво рассматривает он мой простенький «эскиз»
— Пятьдесят. А еще лучше сразу сто.
У торговца глаза становятся размером с сестерций
— Сколько?!!
— Ну, хотя бы пятьдесят. Они же совсем простые!
— Мы постараемся, господин, но обещать не берусь.
— Хорошо — вздыхаю я — завтра заберу те, что успеете, остальные на следующий день.
Медленно… Нынешний мир очень медленный — слишком медленный для меня. И к этому темпу, когда никто никуда не спешит и вообще живет расслабленно, трудно привыкнуть. Казалось бы — тебе предлагают деньги. Ну, так поторопись! Нет. Уважаемые люди не должны суетиться — это не солидно. Остается только надеяться, что в Риме будет совсем другой темп жизни, чем в этой захолустной, сонной Иудее…
Не сказать, чтобы Понтия Пилата сильно обрадовало мое известие о вечернем визите во дворец апостолов. Но, скрепя сердце он вынужден был согласиться, что вреда от их разговора с легионерами точно не будет. Ну, поговорят люди, ну зададут солдаты вопросы ученикам Иешуа — и какой с того урон? А так сидели бы легионеры в казарме, сотый раз травили бы свои солдатские байки, да играли бы в кости или в «par impar» — чет-нечет по-нашему. Игры азартные запрещены, конечно, и не только в армии, но и на гражданке, да только центурионы смотрят на подобные нарушения дисциплины сквозь пальцы — понимают, что пар мужикам нужно как-то выпускать, а это меньшее из зол. Главное, чтобы сильно не наглели — играли “по маленькой”, и до драк дело не доводили.
До прихода апостолов мы с Гнеем успеваем еще по-быстрому сходить в баню. Долго рассиживаться в купальне с горячей водой времени не было, но хорошенько помыться это нам не помешало. Заодно еще побрились и одежду свою в стирку сдали. И пригласили на собрание встреченных в бане ребят из центурии Фламия. Так что к тому моменту, как апостолы подошли к воротам дворца, у нашей казармы собралось уже человек семьдесят, не меньше, и народ все еще подтягивался и подтягивался. Легионеры возвращались из города с дозора, кто-то сменялся на постах во дворце и, наскоро перекусив, спешил присоединиться к нам. Когда Петр, Андрей, Матфей и Иоанн подошли к казарме, весь плац перед ней был уже заполнен солдатами.
Я радушно обнимаю гостей, легионеры приветственно гудят. За последние дни многие из них уже в
Начинает темнеть, Гней с Дионом разводят огонь в кострище, и я предлагаю всем рассесться вокруг него, чтобы каждый мог видеть лицо рассказчика. В сумерках глаза солдат блестят любопытством и нетерпением, Петр не заставляет их ждать — первым начинает свой рассказ. Первоапостол рассказывает, как рыбаками они повстречали Иисуса, как тот позвал их за собой. Вспоминает, чему он учил их, и свидетелями каких чудес они сами с друзьями стали. Говорит Петр простыми словами, не осторожничает, как днем в Храме, и оттого рассказ его получается более живым.
Кто-то смущенно спрашивает его, чем же чудеса Иисуса отличаются от чудес, которые показывают странствующие волхвы? Тут уже рыжий опцион Квинт Гораций не выдерживает, дает подзатыльник легионеру:
— Да как это вообще можно сравнивать?!! Вы что — сами не видели, как Примас молитвой и силой Христовой лечил раненых, в Храме?! Да, на нас даже шрамов от ран не осталось!
— А я слышал, что на Марке… то есть на Примасе… — смущенно поправляется один из легионеров — был приворот волхвов, но сила Мессии сняла их злую волшбу. Это правда?
— Кто вам такую глупость сказал?! — теперь уже возмущаюсь я.
Хотя понятно кто… Вон — сидит этот «мифотворец», глаза бесстыжие опустил, словно он ни сном, ни духом. А еще товарищ называется!
— Нет, Марк, ну правда… — подает голос еще один его пособник. Ага… лепший друг Дион — чего ты злишься, мы же сами эту волшбу видели. И даже знаем, кто порчу навел.
— Ну, хватит уже, а? — прерываю я этот детский лепет — мы же сейчас не обо мне говорим.
Сглаживая неловкий момент, на помощь мне приходит Лонгин с очень важным вопросом для любого верующего человека, а особенно для солдата, живущего войной:
— Примас, скажи: а что с нами будет после смерти?
— Каждому воздастся по вере его — пожимаю я плечами — кто верит в Аида и Плутона, тот, наверное, отправится в их мрачное царство мертвых, чтобы встретиться там с Хароном и Цербером, а потом бесплотной тенью скитаться во тьме до скончания времен. А тех, кто верит в Христа, чтит его заповеди и ведет праведный образ жизни, после смерти Мессия призовет в свое царство небесное. А что такое быть рядом с ним, многие из вас недавно почувствовали на себе. Это не забудешь. Так что выбор за вами. И помните, что насильно вас никто в царство небесное вести не собирается.